— Даже боюсь спрашивать как, глядя на тебя.
На губах женщина появилась непривычная жёсткая усмешка:
— Главное — результат.
Белый волк замолчал. Потом начал расспрашивать про занятия. Говорили долго, уже порядком стемнело, когда они вернулись в замок.
— Я привёз тебе подарки.
— Правда? — Полина не сдержала радостной улыбки.
Гаруальд кивнул:
— Твои друзья, узнав, куда я отправляюсь, нагрузили меня словно тягловую лошадь. Пойдём.
Когда эмиссар увидел комнату Полины, на щёках заходили желваки.
— У тебя здесь… очень аскетично.
Полина не выдержала и захихикала:
— Эмиссар, поверьте, комната меня устраивает. А то, что нет телевизора или компьютера… у меня нет на это время.
Оборотень поставил рядом со столом сумку:
— Это тебе.
Оставив женщину, направился к племяннику. Рейнгольд сидел у горящего камина, кивнул на соседнее кресло:
— Присядь и можешь начинать.
— Что начинать?
— Защищать Снегиря.
— Почему отобрал у неё имя?
— Оно мне не нравилось, а потом ситуация немного вышла из-под контроля. Так появился Снегирь, — Рейнгольд откинулся на спинку кресла.
— Рейн, это её имя. Оставь.
Рейнгольд уже и сам притерпелся. Но в тоже время привык к Снегирю. Это уже происходило само собой. Подопечная на самом деле напоминала красногрудую птичку, особенно, когда в красной шапке и шарфе гуляла на улице.
— Давай сыграем в шахматы. Выиграешь — так и быть, пусть остаётся Полиной. Проиграешь — заберёшь её из замка.
Гаруальд долго-долго смотрел на племянника и, улыбнувшись, согласно кивнул.
Назавтра Рейнгольд пригласил эмиссара на занятие. Полина уверенно отвечала на все вопросы. Гаруальд довольно кивнул:
— Я ещё вчера устроил тебе своеобразный экзамен и весьма доволен результатом.
Чёрная волчица инстинктивно тянулась к этому старому волку, поэтому радостно улыбнулась:
— Спасибо, эмиссар. Мне весьма лестно слышать это именно от вас.
Гаруальд Маггур на миг увидел прежнюю Полину, чересчур душевную для этого мира, да и для Изначального тоже, в чём-то доверчивую и беззащитную. Не смог не улыбнуться в ответ:
— А ещё говорил с Ансуром Шереметом и Сварном Каминским. Они в один голос заявили, что более прилежную и старательную ученицу трудно найти.
— Мне повезло с учителями.
Рейнгольд стоял возле эркера, смотрел на метель за окном и, казалось, был безразличен к потоку из медовых фраз, разливающемуся за его спиной. Полина расхваливала терпеливого бету…
— Дядя, если уж ты беседовал с Ансуром и Сварном, почему не спросил меня про успехи… Полины? — вдруг спросил альфа, медленно поворачиваясь.
Женщина застыла не потому, что он назвал её по имени, а от холода в голосе. Гаруальд кивнул ей: