Мужчина, подумав, кивнул:
— Вижу. Несладко тебе здесь приходится?
— Да привыкла уже.
Рокас понимающе качнул головой:
— Я предупреждал альфу, что не стоит тебя ограждать от некоторых сторон нашей жизни. Ян всё старался сделать твоё привыкание безболезненным, а так не бывает. Ты согласна? Я помню, когда Аврика ко мне приехала, неделю ревела, дом родной вспоминала… — и вдруг огорошил: — Аврика беременна.
— Поздравляю! — улыбнулась волчица и не выдержала: — А как ваш первенец?
Серхат хмуро глянул на Полину:
— Она почти не подходит к ребёнку, только кормит и всё. Няньку наняли.
— Хреново! — женщина нахмурилась. — Может, Аврика боится твоей реакции?
— Какой?
— Что если покажет свою любовь к малышу, ты сочтёшь это за любовь к его отцу.
— Полин, вот ты сейчас такую чушь сказала!
Помолчали каждый о своём.
— Я, наверное, фаталистка, но свято верю, что всё предопределено. И если ребёнок Корна родился, значит, ему отведена особая роль в этом мире.
— Ага! Постоянно напоминать мне, каким недалёким, самоуверенным кретином я был. Не уберег свою пару, — с горечью согласился Серый.
— Нет. Подумай сам: Корн — из рода альф. Его сын сейчас наследник Стаха. Может случится так, что однажды Ральф Рокас станет бетой или даже альфой Чёрных. И именно от тебя и Аврики зависит, каким вырастет этот волк. Озлобленным на весь свет, лишённым любви и ласки. Или уверенным в себе волком, которого будут оценивать за его поступки, а не за поступки отца, которого он никогда не видел и не знал. Мальчик ни в чём не виноват. Он на свет не просился.
— Да знаю я! — Серхат выпрямился. — Думаешь, я не говорил себе это? Тысячу раз! Что в этом нет вины Аврики, нет вины ребёнка. Если кто и виноват — то Корн, раздери его Мифиор! И я виноват! Я! Что не уберёг!
Волчица некоторое время молча слушала, потом стала возражать.
— О чём они говорят? — Родик через окно наблюдал за Серым волком и Чёрной волчицей.
— Не знаю, — Виттур стал рядом, — но разговор неприятный.
— Наш Снегирёныш вон как перья распушил, — заметил бета.
Рейнгольд промолчал. Волки уже просто орали друг на друга, перебивая и не слушая. Жаль ветер не в ту сторону, ничего не расслышишь.
Полина, уперев руки в бока, тяжело вздохнула:
— Не будь скотиной, Серхат! Считаешь это своим наказанием — хрен с тобой, считай! Но мальчишку не тронь! Или воспитывай наравне со своими детьми, или я его заберу.
Оборотень оторопело уставился на женщину:
— Что?! Совсем оборзела? Кто тебе даст?
— А я у альфы попрошу.
— Ян в жизни не согласится! — уверенно заявил Серый волк.
— А я у своего альфы просить собираюсь!