Петр уволок меня с плаца со словами:
– Все, Саша, брейк!!! Все! Нам пора.
Нас ждала семья американского спонсора со своими курсантами, их временными подопечными. Вид жареного мяса, пусть даже в таких извращенных условиях, возбудил мой аппетит.
– Нас точно будут кормить? Я есть хочу.
Петя, признанный нами спец по Америке и американским традициям, вдруг смутился:
– Нет, ну должны покормить.
– Давай зайдем в магазин и возьмем с собой. Колбаски там, хлебушка…
– Это неприлично. Мы не должны подвергать сомнению хлебосольность хозяев.
– Петь, ну ты завернул. Это в подарок, как приложение к яствам, от которых, я надеюсь, будет ломиться стол.
– Давай пивка возьмем…
– А чего не вискарька? Или сразу водяры? Ты же знаешь – у них здесь сухой закон. Зачем людей искушать? Да и потом там же курсанты. Мы, взрослые, значит, будем пить, а они слюну глотать? Возьмем еды, и хватит.
Заехав в супермаркет, я набрал баклажанов, ветчины, колбасы, хлеба, майонеза, даже масла кукурузного взял бутылку. Петя шел за моей тележкой как во сне. Тихо комментировал, слабым голосом:
– Баклажаны-то зачем?..
– Пожарим! Чего их жарить-то, помыл, почистил – и на сковороду!
Мы подъехали к частному одноэтажному домику. Зашли.
– Туфли снимать?!
Петр ткнул меня локтем, зашипел:
– Здесь не принято…
– Здравствуйте!
На пороге нас встретила красивая шатенка с длинными волосами, в обтягивающих стройные ноги белых джинсах, и в столь же обтягивающем желтом поло.
– Здравствуйте, я Людмила.
– Это вы из Иркутска?
Шатенка не отвечала. Она с удивлением смотрела на наши пакеты.
– Мы поесть принесли!
Я думал, она обрадуется. А Людмила очень смутилась и даже, кажется, испугалась.
– Да-да, из Иркутска… Я сибирячка. – Людмила наконец-то нашлась, успокоилась. – А это мой супруг, Джон Смит.
Кузнецов. И тут Кузнецов-Смит! Ну что за фамилия такая?! Эти Кузнецовы на каждом шагу.
– Да, я Джон Смит. Можно просто Джон.
Я жал руку плотному, небольшого роста майору армии США. Он был в камуфляже, но без головного убора. Дома все-таки…
– Не удивляйтесь, пожалуйста, моему сносному русскому, я его преподаю на кафедре иностранных языков академии.
Круглое, веснушчатое лицо майора украшала улыбка.
– Проходите!
Через пять минут я уже крутил в руках баклажаны. Я мыл их, срезал тоненько шкурку, замачивал ненадолго в соленой воде, а потом жарил. Оправившись от смущения, Людмила помогала мне стряпать.
– У нас так не принято, простите, мне неудобно, что я не приняла вас по-русски.
– Да, пельмени бы сейчас не помешали!
– Простите…
– Да я шучу!
В просторном зале было накурено. Майор пил с курсантами пиво. И Петя тоже.