Действительно, я увидел, как сержанты ходили по огромному плацу, на котором, выложив только что полученную амуницию, замерли новобранцы. Начиналась своеобразная инвентаризация. Сержанты выкрикивали названия, скажем: «Спальный мешок!!!» Все тут же поднимали над головой эту часть имущества. Сержанты снова кричали: «Саперная лопатка!!!» Новобранцы поднимали лопатки. И так далее. После проверки молодежь взваливала на горбы огромные тюки с вещами и уходила в казарму. Да… Кислый рынок Кабула ближайшие месяцы не иссякнет.
Финал нашей командировки в Афганистан вышел скомканным. В последний вечер Скаветта вдруг начал говорить о заслугах Америки в Афганистане. И о провале Союза в этой же стране:
– Что ваши тут за десять лет сделали?
– А ваши?
– Мы?! – Рик чуть не задохнулся от возмущения. – Мы им демократию принесли!
– Американскую? У них уже своя демократия есть, моджахедская. Они миллион лет без вас жили и еще проживут.
– А вы, русские, столько людей здесь убили.
– А вы их воскрешаете, что ли?! Тоже убиваете. Кто по больницам ракетами лупит? По школам? А по своим же войскам вы здесь как пуляете? Сколько своих убили? Оружие у них, видите ли, сверхточное…
Поссорились, короче. Потом помирились. Рик играл нам на гитаре рок, мы слушали. Потом прощались.
Вход с парадного подъезда
Две тысячи четвертый год. Жаркое лето. Мы отправились из Нью-Йорка в Вест-Пойнт, чтоб попасть в самую старую Военную академию Вооруженных сил США. Протолкавшись несколько часов в пробке, мы остановились у излучины большой американской реки Гудзон. Там, где широкое русло ее тесно сжато холмами, отчего река сужается и петляет. Неровные берега ее покрыты лесами, по которым, несмотря на окружающую цивилизацию, свободно гуляют олени, прыгают зайцы и мелькают зигзагами белки. Собственно, все это пространство – гигантский парк. Красивейшее место, я вам доложу. И ухоженное. Вы же понимаете, о чем я. У нас, в России, не все красивые места ухоженны. Бывает, они красивы вопреки всему, девственно, без воздействия садовников, лесничих или коммунальных служб. Здесь, в Вест-Пойнте, вся травка подстрижена, пышные кроны деревьев кропотливо оформлены, пушки старинные покрашены, чугунные ядра к ним сложены в кучку. Все на своих местах, все чинно. Я, кстати, описываю вам не академию, а парк Вест-Пойнта и набережную Гудзона. Мы еще прогуливаемся по широким дорожкам. Привыкаем к обстановке. Насыщаемся духом американской военной истории, как если бы мы бродили по Мамаеву кургану или по полю в Бородино. Я не сравниваю исторический вес территорий, я пытаюсь объяснить вам свое состояние.