Алана дернулась и, подтянув ноги к себе, поднялась. Пена заскользила по ее телу, привлекая его горящий взор.
Девушка замерла перед ним во всем великолепии своей наготы — это была лучшая секунда в его жизни. Боже, он жадно ел Алану глазами.
Во рту пересохло, яйца налились тяжестью. Как и предполагал Чендлер, под ее бесформенными костюмами скрывалось сексапильное тело. Да, грудь была небольшой, но она смотрелась идеально над узкой талией. А эти ладные, стройные, округлые бедра... он представил, как она обвивает ноги вокруг его пояса. Ее киска была гладко выбрита, за исключением тонкой полоски темных завитков на лобке.
Господи, он хочет... нет, нуждается прикоснуться к этой женщине, испробовать каждый очаровательный дюйм. Он жаждет быть над ней, в ней. Особенно между бедер. Он бы утонул в них языком, а потом погрузился бы членом.
Над бедром справа от пупка он, к своему удивлению, обнаружил маленькую татуировку — розу, слегка согнутую в стебле наверху, с тремя опавшими к основанию лепестками. Почему-то рисунок показался знакомым.
Подняв взгляд, он без сомнения поймал отражение собственной похоти в глазах Аланы, которое подсказало, что она разделяет его голод. Ее соски стали еще острее, и Чендлер застонал.
— Черт, ты — самое великолепное явление, что я когда-либо видел.
И эти чудесные секунды пришли к концу. Нагнувшись, девушка дотянулась до полотенца и, схватив его, поспешно обернула вокруг груди. Она открыла рот, и Чендлер знал, что сейчас ему зададут взбучку века, но он не позволит этому случиться. Не сейчас.
Она не успела набрать в легкие воздух, как Гэмбл подлетел к ней.
Глава 9
Ну и поворот!
Алану захлестнули гнев и смущение. Но полный контроль на себя взяла опьяняющая страсть — то самое необузданное, лихорадочное чувство, которое девушка испытала, когда Гэмбл поцеловал ее прошлым вечером. Чувство, завладевшее разумом. Алана весь день пребывала в отвратительном настроении от осознания, как быстро забылась в объятиях мужчины. У нее ведь не было причин так реагировать на него! И все же сдержаться было невозможно.
Сейчас же ощущения были еще сильнее: соски ныли, ноги не чувствовались, а между бедер было невероятно влажно. Девушка понимала, что должна быть рассержена на Чендлера — так и было, но в бриллиантово-голубых глазах ее внезапного гостя она видела отражение собственного голода. Девушка вцепилась в поспешно завязанный на груди узел полотенца.
Чендлер взирал на Алану так, словно она единственная женщина на Земле. Его тело содрогалось.
Когда он устремился к ней со скоростью и грацией хищника, преследующего жертву, ей некуда было бежать. Ей не хотелось бежать. Никогда на нее не смотрели так. Она почувствовала себя свободной, раскованной. Как же это приятно! На короткий момент мисс Гор задумалась, не то же ли самое испытывала ее мать? Может так и начинается скользкая дорожка одержимости?