Алька просто рухнула на кровать, мгновенно отрубилась и уже не слышала шепота Авера:
-Спи, подсолнушек мой!
Проснулась Алька через час, чувствуя себя отдохнувшей, а выйдя на улицу, застала такую картину: дед суетился возле топящейся бани, выбирая лучшие по его мнению веники из можавелы - возле поселка имелась небольшая полянка полностью заросшая можжевельником (дед, за год сильно полюбивший баньку с вениками по совету унука Сяргея, попробовал париться не только березовыми, но и можавелой, и заготавливал понямногу таких веников для сябе), вот и сейчас разминал, готовил для парилки.
-От яго, Сашк, дух здоровый идеть, а ежли с бярёзой уместе... из бани ня выйдешь..!
-А сынок сидел на крыльце сосредоточенно шевеля губами и перебирая пальчиками:
-Папа, иди сюда!
-Что, Минь? - спросил тут же подошедший Авер.
-Я щитаю-щитаю, у меня ручек не хватает, то ись пальчиков.
-А что ты считаешь, сын?
Сын подняв серьёзные глаза сказал:
-Вот смотри, люблю я папу, маму, деда, Серегу, бабу Риту, - перечисляя, загибал малыш пальчики, -Атоновну, Михайлика, Дрюню, Петю, Гешу, Драгана, Валю, Егорыча, бабу Лизу, Васю, его ребяток, а пальчиков не хватет.
-Не печалься, сын, вот ещё и мои пальцы тебе!
И начали папа с сыном загибать пальчики, ребенок обрадовался:
-Теперь хватает! Мама, ты проснулась? А мы с папой и Витей в баню пойдем, по-муцки. Витя сказал - я уже взрослый, хватит с бабами ходить.
-Ну раз так, то конечно, пойду белье соберу мужикам.
Дед всегда ходил первым, у самый пар, парился долго, у этот раз вышел пораньшее, надо же пар мужикам оставить. Быстро выскочил распаренный розовый Мишук:
-Жарко, я уже чистенький, мама, понюхай макушку! - была у них с Алькой такая привычка - мама всегда нюхала макушку у помытого мужичка.
А минут через пятнадцать Алька, выглянувшая в окно, увидела, как бледный Авер, пошатываясь, садится на крыльцо бани и бледнеет ещё сильнее. Трясущимися руками она нашла нашатырь и пулей полетела к бледнючему Аверу. Сунув ему под нос ватку с нашатырем, негромко ругалась:
-Авер, придурок, кто же такую нагрузку дает своему организму, ты ж после ранения, болван!
Тот жадно вдыхая нашатырь, неотрывно смотрел в полные слез глаза подсолнушка.
-Болван, Аля, я уже шестой год как!
Немного погодя чуть-чуть начал розоветь, а Алька, испугавшаяся до трясучки за него, вдруг расплакалась.
-Что ты, девочка моя, что ты, подсолнушек мой любимый, не плачь!! - притянув её к себе, бормотал Авер, уткнувшись носом в её макушку и крепко прижимая к своему боку.
- Ис... испугалась, - всхлипывала Алька, - эти твои шрамы жуткие, придурок, куда полез париться!