История ислама. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов (Мюллер) - страница 283

. И действительно, когда караван подходил к Дамаску, Валид был уже на смертном одре, быть может, даже и скончался (13 Джумада 11–96 = 23 февраля 715). Предположения наместника, однако, не осуществились. Хотя он и принадлежал к партии йеменцев, сразу выдвинувшейся по восшествии на трон Сулеймана, но могущество его пугало в равной мере как покойного, так и нового халифа. Для этого человека, славящегося своей жадностью и непостоянством, нетрудно было подыскать повод, дабы привлечь наместника к ответственности. Отобрали от него сначала все привезенные им сокровища, затем приговорили его к уплате значительной денежной пени, хотя известия о тюремном заключении и претерпенных им страданиях едва ли заслуживают веры. В конце концов штраф был с него сложен Сулейманом благодаря могущественному заступничеству Язида Ибн Мухаллаба, но с тех пор величие Мусы померкло. Вскоре, в 97 или 98 (716–717) он умер. Как кажется, он успел, однако, раньше увидеть, как исчезали постепенно надежды на водворение членов его семьи в покоренных провинциях. Вскоре после его прибытия послан был Сулейманом новый наместник в Кайруван; ему удалось схватить обоих остававшихся в Африке сыновей Мусы и засадить их в тюрьму по обвинению в различного рода преступлениях. Учинить такую же короткую расправу над Абд Аль-Азизом было не совсем-то легко; он продолжал твердо править в отдаленной Испании, но уже под конец 97 (716) он пал под ударами сабель горсти недовольных арабов. Над халифом тяготеет серьезное обвинение, что им именно направлены были стальные лезвия убийц.

Поистине трагична судьба великого завоевателя, невзирая на все пятна, искажающие характер Мусы. В тот самый момент, когда, казалось, ему удалось сплотить для себя новое громадное государство, он был низвергнут с вершины могущества, а за ним подверглись той же гибели предполагаемые наследники всего его величия. Временно осуществлялись планы халифа, авторитет его на некоторое время утвердился на западе, и прежде всего почувствовал это главноначальствующий в Кордове, куда перенесено было управление Испанией по смерти Абд Аль-Азиза; там твердо памятовали свою зависимость от государя, проживавшего в Дамаске. Новый наместник двинулся в 718 (99) за Пиренеи; по ту сторону горной цепи быстро наступал конец владычеству готских герцогов Аквитании, равно как и дома Меровингов, благодаря необычайной запутанности всех тамошних отношений. Особенно неприязненно стояли друг к другу Эудо, герцог Аквитанский, и майордом Клотара IV, Карл Мартелл; между тем национальное несходство вестготов и галлов южной Франции расстраивало окончательно всю силу сопротивления ввиду наступавшего внешнего врага. Поэтому дикий Аль-Хурр, или Алахорт, как его прозвали трепетавшие перед ним христиане, мог беспрепятственно предпринимать снова и снова свои разбойничьи набеги, врезываясь каждый раз далеко в глубь страны и широко разбрасывая свои полчища во все стороны. Правда, в тылу его, в Астурийских горах, умножались толпы Пелагия. Сильно тревожили они войска берберов, предводимые Мунузой, неустанно продолжая на испанский лад и с большим искусством вести партизанскую войну. Аль-Хурр не придавал, однако, большого значения этим относительно маловажным движениям; так же поступал и лучший из его преемников, Самах, управлявший Испанией с 100 (718) от имени благомыслящего Омара II. При нем началась правильная война с Зудом. В 102 (720) занята была им Нарбонна и по его приказанию сильно укреплена. С того времени эта крепость служила постоянно сборным пунктом для мусульманских войск; десятки лет силы франков тщетно ломались о твердыни ее (до 142 = 759). Уже со следующего года могла она служить надежным оплотом для сарацин. Когда 9 Зу’ль Ка’ды 102 (11 мая 721) Самах, воевавший с Зудом, пал под стенами Тулузы, то помощник павшего, Абдуррахман Ибн Абдулла, был в состоянии укрыть остатки войск в новой крепости. Из нее же выступил следующий наместник ‘Амбаса в 107 (725), занял Каркассону и Ним. Ему даже удалось разграбить Отэн.