. Жизни у него не отнимали; он продолжал влачить до 339 (950) жалкое существование павшего величия. Преемник его, сын Муктадира, Ахмед, названный Ар-Ради (322–329 = 934–940), по-видимому, был набожный и благомыслящий повелитель, но его ни разу не допускали лично вмешиваться в управление. Начало его призрачного правления отмечено было возникшими среди ортодоксов Багдада беспорядками, естественным отголоском продолжавшихся в среде правящих кружков замешательств. Дошло до того, что даже из округов, примыкавших к самым вратам столицы, наместники перестали высылать государственные доходы в резиденцию, так что ставший снова визирем ибн Мукла не был в состоянии выплачивать жалованье гарнизону; начался повальный грабеж населения. Трем следовавшим за ним визирям тоже не посчастливилось добыть денег. Радию ничего более не оставалось как отдаться в руки Мухаммеда ибн Райка, наместника Васита. Уже раньше засылал он тайных послов с предложением дозволить ему вмешаться под условием вручения ему сана Эмира аль-умара. Наступило соглашение, и первым делом прибывшего в Багдад ибн Райка было закрытие всех канцелярий визиря и захват всего управления в собственные руки. Он поручил все гражданские дела, особливо заведование финансами, своему секретарю; отныне ни халиф, ни окружающие его не имели более права ни во что вмешиваться. А на покрытие потребностей как личных, так и своего двора «повелитель правоверных» получал столько, сколько заблагорассудится его генералиссимусу. Мирская власть халифата, учрежденного Абу Бекром и Омаром, просуществовав 300 лет, дождалась наконец своего позорного конца.
С последними усилиями династии, начиная с Мухтеди и оканчивая Муктафи, сразу оборвавшимися вступлением на престол слабой личности, с развитием внутренних распорядков государства согласуются точь-в-точь и действия преторианцев против врагов государства внешних и рассеянных по провинциям. При Му’тасиме — всюду блестящий успех по всем направлениям; с его смертью наступает быстрый упадок воинских предприятий, и, наконец, при Му’таззе в каждой провинции не находят более нужным повиноваться центральному управлению. Муваффак и Му’тадид восстановляют снова воинскую честь Аббасидов, но они были в состоянии лишь задержать процесс государственного разложения, воспрепятствовать же ему не хватало у них сил. С Муктафи наступает упадок, продолжавшийся без перерыва до тех пор, пока халифы не лишены были окончательно мирской власти и принуждены были ограничиться лишь одним духовным авторитетом «наместников Мухаммеда», как мы это уже видели выше. Этот ход исторического развития придется нам теперь проследить в двойном направлении: во внешних войнах и при возникавших трудностях внутри государства.