Мой муж не прикасался ко мне уже много дней. Точнее — с самого возвращения. Обычно его от меня не оторвать, а сейчас он уже неделю избегает всяческих намеков на интим. И это была очень долгая, полная одиночества неделя, которая стала еще более одинокой, когда я совершенно случайно наткнулась на чек, выписанный на адрес Техасской службы опеки детей.
Рейес платил алименты. А значит, у него есть еще один ребенок.
Я закрыла глаза и в тысячный раз за последние дни попыталась понять, знаю ли вообще того, за кого вышла замуж.
Контролировать все невозможно.
Чтобы постоянно об этом напоминать, к голове присобачили волосы.
Мем
Рейес уже собирался исчезнуть в ванной, чтобы повидаться с Джорджем (то бишь с душем), как вдруг дверь в квартиру распахнулась и стукнулась о стену. Клянусь, я подскочила до нового семиметрового потолка. По крайней мере чувствовала себя именно так.
Ни капельки не встревожившись, Рейес остановился и посмотрел на Куки, богиню тридцати с чем-то лет с короткими черными волосами и очень странной манерой подбирать аксессуары, и ее красавицу-дочь Эмбер — высокую стройную барышню тринадцати лет, которой можно дать все семьдесят. Волосы у Эмбер темные, брови вразлет, а сама она изящная, как лань. В общем, эти двое чуть не наступали друг другу на пятки, пока ломились к нам домой. Судя по сексуальной кривоватой ухмылочке, Рейесу наблюдать за этой давкой было весело.
А у меня сердце куда-то выскочило, и я никак не могла его найти. Даже глянула на потолок. Сердец там никаких не было, зато на пересечении трех металлических балок, болтая ногами, сидел блондинистый мальчишка. Торчал он там с тех самых пор, как неделю назад я вернулась, и еще ни разу со мной не заговорил. Да и вообще ни с кем. Интересно, он всегда там был, а мы его просто не видели из-за техэтажа с кладовками? А вдруг он там умер? Насколько мне известно, во время ремонта никто никаких трупов не находил, но это вовсе не значит, что мальчика не могли там убить, а тело выбросить где-нибудь в другом месте.
Наконец Куки с Эмбер оказались передо мной. Выражение лица у Эмбер источало сплошное волнение и интригу, а у Куки — один сплошной ужас, но это нормальное утреннее выражение лица подруги, пока в нее не вольется доза ракетного топлива. Перестав глазеть на мальчишку, я уставилась на гостей, которые вдруг одновременно затараторили наперебой. Понять, кто говорит в каждый конкретный момент, было просто-напросто невозможно.
Куки начала с фразы «Ты должна кое-что увидеть». Тут же подключилась Эмбер со словами «Оно везде». И началось: