Помахав ему на прощание, я посеменила к Развалюхе. Было еще несколько человек, которым я задолжала спасибо. Например, моей подруге из ФБР — Кит. И моей сестре Джемме. А еще дяде Бобу. Теперь, когда он жил буквально через коридор, я видела его каждый день, но до сих пор так и не поблагодарила как следует. Как и Гаррет с Ошем, Куки и Диби поставили собственную жизнь на паузу, только чтобы быть рядом со мной в Нью-Йорке. Всем им я должна по гроб жизни.
На обратном пути в офис я решила звякнуть Кит. Как только она сняла трубку, блютуз разнес ее голос по всему нутру Развалюхи:
— Специальный агент Карсон.
Вот что значит настоящий профессионал! Я тоже могу такой быть. Вот утром мы с Куки вели себя очень профессионально. Разве это не доказательство?
— Привет, САК, — отозвалась я, послав к черту всякий профессионализм.
— Привет, Дэвидсон. Как жизнь? Давно мы с вами не связывались.
— То есть с того самого дня, когда вы не дали очень плохому парню вышибить мне мозги. — О да, чувак явно не собирался оставлять меня в живых.
— И то правда. Что ж, вы спасли целую семью, так что будем считать, мы квиты.
— Договорились.
Пока мы разговаривали, я слышала, как кричит какая-то женщина. Причем по мощности звучания — не меньше чем все динамики кинотеатра, вместе взятые. Я понять не могла, где именно кричат — в кабинете Кит или прямо в Развалюхе. Как правило, Развалюха женским голосом не вопит. Зато рычит на низких октавах. Если, конечно, я не врубаю на всю катушку «Halestorm»[3].
— А вы где? — спросила я.
— Вы же сами мне позвонили. У себя в кабинете, разумеется. Кстати, в следующий раз не говорите оператору, что вы из списка десяти самых разыскиваемых преступников и готовы сдаться.
— Зато я сразу привлекла к себе внимание, правда?
— Еще бы. Здесь к такому относятся весьма серьезно. А вам просто повезло. У нас в списке десяти самых разыскиваемых преступников женщин нет.
— Значит, я никого и не переполошила. — Просто чтобы убедиться наверняка, я пристально вгляделась в каждый закуток Развалюхи. Крики точно шли откуда-то из кабинета Кит. — А кто это кричит?
— Кричит?
— У вас в кабинете. Вы там не одна?
— В смысле?
— Говорю же, кто-то кричит. Очень громко. Такое нельзя не услышать. Хотя… — Все стало ясно. У Кит в кабинете мертвая женщина. И эту женщину сильно взбесил некто по имени Луи. — Кто такой Луи?
Теперь голос Кит звучал тихо и неясно, словно она прикрывала трубку рукой:
— Сейчас в кабинете, кроме меня, только один человек. Спецагент Луи Гусман. Приехал из Вашингтона по одному делу. А что?
Я отчетливо расслышала нотки любопытства. Что ж, это даже забавно. Вот только я чуть не вписалась в белую «хонду», которая решила, что у нее есть право на проезд. Барышня за рулем показала мне средний палец. Какого черта? Я уже подъезжала к перекрестку, а ей надо было поворачивать налево. И у нее есть право ехать только потому, что, когда мы были на перекрестке, загорелся красный?!