Я оказалась и права, и неправа. Сначала ко мне подошли три сокурсника, смутно припоминаю, что они состояли в свите Змея, и обвинили в том, что вчера, по моей милости, работали в поте лица над выдержкой из учебника по магическим растениям, даже пальцы стерли. К нам подскочил темноволосый молодой человек в компании двух девушек и возмутился:
– Алексана единственная, кто высказал этой грымзе все, что о ней думал весь факультет, а вы жалкие подхалимы, если считаете иначе!
Девушки громко затараторили в его поддержку, не позволяя свите Олберта и слова вставить. Правда, один из них, невысокий парень с длинными светлыми волосами ниже плеч, не обращая внимания на моих защитников, сказал:
– Ты как была убожеством, так им и останешься. Даже если будешь самой умной заучкой на всем факультете. Ты противна всем, Рэйн!
– Придержи язык, Хоггарт! – возмутился тот, кто меня защищал. – Если ты идиот и попал в Академию по настоянию отца и благодаря его деньгам, а кристалл выявил у тебя лишь зачатки склонности к зельеварению, то гордиться тут нечем! Ты именно тот бездарь, о котором говорила профессор Локфест!
– Заткнись, Бериан! – взвизгнул блондин. – Тебя не касается, как я сюда попал, и мне не нужны комментарии на то, что я думаю!
– Тогда и свои жалкие мысли держи при себе!
Заискрившееся между двумя адептами пространство успокоила появившаяся профессор Горрейн. Хоггарт с друзьями быстро отошел в другой конец аудитории, а тот, кого назвали Берианом, широко улыбнулся:
– Не обращай внимания, Алексана, идиотов везде хватает. Я Бериан, это мои кузины Кина и Лана, – он кивнул на девчонок, и те тоже улыбнулись. – Ты молодец.
Я захлопала глазами:
– Спасибо, Бериан.
Молодой человек и его родственницы отошли вглубь аудитории, а Сильвия прошептала:
– Вот видишь, не так все плохо. Особенно, когда Змея нет.
Она была абсолютно права. Эриан на лекции так и не появился. Впрочем, на последующих тоже, а я почувствовала себя свободной и почти счастливой. На зельеварении мы повторяли вчерашнее зелье и готовили новое – от простуды. Я быстро сдала образцы профессору Горрейн, и она впервые не криво, а вполне искренне улыбнулась, похвалила и явно поставила в журнал высший балл. Неужели привыкла к моему внешнему виду? Как я ей завидую, самой бы к нему привыкнуть!
Следующей по расписанию стояла история, и я вся сжалась. Снова краснеть перед профессором Бруни не хотелось… но, что удивительно, не пришлось. Я усердно слушала профессора, попутно заглядывая в учебник, и даже пополнила свои знания, причем значительно. Да и тема была очень интересной.