Он усмехнулся:
— Но, видимо, недостаточно сильный, чтобы справиться с вами.
Джорджи взял руку женщины, снял с нее перчатку и поднес руку к губам. Губы у него были мягкие и теплые.
Франческа почувствовала, как у нее учащенно забился пульс и кровь быстрее побежала по жилам.
Тогда Джорджи наклонился и поцеловал ее. Этот поцелуй показался Франческе горячим, почти обжигающим.
Она вдруг, на какое-то почти неуловимое мгновенье, снова почувствовала себя хрупкой шестнадцатилетней девочкой с широко раскрытыми глазами и желанием полюбить весь мир.
— Я встретилась с вами, чтобы попросить вас уехать, — сказала Франческа. — Но, кажется, я не могу этого сделать. — Она подняла руки, взяла лицо Джорджи в ладони и притянула его к себе. Джорджи послушно наклонился. Франческа поцеловала его в губы.
— Стой! — сказал вдруг Егор. — Остановись!
Он оттолкнул пришедшую в неистовство Франческу и набросил на себя одеяло.
Франческа вскинула голову и посмотрела на него недоверчиво-удивленным взглядом.
— Ты меня о ттолкнул? — хрипло проговорила она.
— Да. — Егор сделал над собой усилие и добавил: — Это слишком далеко зашло.
Во взгляде Франчески появилось изумление. Она схватила край одеяла и машинально натянула его до самого подбородка.
— Я не понимаю, Джорджи… Разве не этого ты добивался?
— Я… — Егор провел ладонями по лицу, словно снимал прилипшую паутину. — Я не знаю, Франческа. Я совсем запутался.
— Ничего не понимаю. — Она тряхнула головой. — Ты привез меня в свой номер, уложил в постель, а теперь не знаешь, что делать дальше?
Егор взял с тумбочки пачку «Кэмэла» без фильтра, вытряхнул одну сигарету и вставил в рот. Затем щелкнул зажигалкой. Язычок пламени осветил его лицо.
Закурив, Егор глубоко затянулся, выпустил облако дыма и только потом посмотрел на Франческу.
— Я хочу быть с тобой честным.
Она прищурила темные глаза:
— Что это значит?
— Я… я не знаю, как это можно объяснить. Но…
Егор осекся, подбирая подходящие слова. На душе у него было погано. Дома, в Москве, Егора ждала беременная невеста, почти жена. И все это время он ни на секунду не забывал о ней. До сих пор он оправдывал себя тем, что поступает целесообразно. Егор считал, что разведчик должен быть «по ту сторону» морали. Однако теперь он не смог сделать то, что с легкостью проделывал множество раз.
— Почему ты молчишь? — спросила Франческа, пытаясь разглядеть в полумраке комнаты его лицо. — Что случилось, Джорджи?
И тогда он решился. Будь что будет, но ситуация зашла слишком далеко, и, чтобы разрешить ее, нужно играть с открытыми картами.
— Франческа… — Он старался говорить спокойно и твердо. — Твоего мужа убил доктор Нери.