— Помнишь, как добираться? — спросил он. — До перекрестка со стеллой «Люберцы», а потом — налево. Улица называется Парковая. Дом…
— Макс, у меня все записано, — перебила его Настя. — И улица, и дом. И даже карта есть. Так что не суетись.
— Хорошо, — как-то обреченно проговорил наркодилер. — Скинешь товар — сразу позвони. Я буду ждать твоего звонка. Ну, все — ни пуха!
— К черту! — с удовольствием послала его Настя. — Закрой дверцу, а то утащу тебя с собой.
Макс захлопнул дверцу, и несколько секунд спустя черный джип Насти заурчал мотором.
Макс стоял и смотрел, как джип выезжает со двора, и на душе у него скреблись кошки. Пожалуй, так дерьмово ему не было никогда в жизни. Ничего удивительного. Это был первый раз, когда Макс сдавал кого-то ментам.
Когда всего в паре кварталов от дома Макса Настю остановил гаишник, она почти не встревожилась, гаишники останавливали ее по пять раз на день, и ощутимым ударом по кошельку это не было.
Вот и сейчас она испытала лишь легкую досаду из-за того, что усатый толстяк с «полосатой палочкой» в руке отнимет у нее время. Насте хотелось как можно скорее избавиться от опасного груза, и неожиданное препятствие заставило ее слегка нахмуриться.
Толстяк козырнул перед окошком и представился:
— Младший лейтенант Скворцов. Предъявите, пожалуйста, права и документы на машину.
— А что случилось, товарищ лейтенант? — проворковала Настя. — Я что-то нарушила?
— Нет.
— Тогда в чем дело?
— Простая формальность. В городе объявлен план «перехват», и мы останавливаем все черные джипы.
Сердце Насти учащенно забилось.
Главное, чтобы он не захотел осмотреть машину. Хотя… даже в этом случае Насте ничего не грозит. Осмотреть машину — это еще не значит обыскивать рюкзак.
Настя заставила себя успокоиться. Она достала документы на машину и права и протянула все это гаишнику.
— Ловите террористов? — весело поинтересовалась Настя. — К счастью, я не собираюсь ничего взрывать, а стреляю по мужчинам исключительно глазами.
Гаишник посмотрел на нее поверх раскрытых прав и усмехнулся:
— Такими глазами, как у вас, любого мужчину можно убить наповал, — сказал он.
Комплимент был довольно остроумным, и услышать его из уст простого гаишника было довольно странно. Странно, но забавно. Усы у толстяка-гаишника так и топорщились. Как у какого-нибудь бразильского Дона Педро.
Глядя на него, Настя вдруг вспомнила анекдот, над которым когда-то смеялась до коликов. Она решила рассказать его гаишнику.
— Хотите анекдот?
Лейтенант промолчал, просматривая документы, и Настя, на которую вновь накатила волна благодушного настроения, расценила его молчание как знак согласия.