— Ну вот и умница, — приговаривал он, поливая антисептиком ссадины на руках, заклеивая пострадавший локоть пластырем.
Затем взял тюбик с мазью и подвел меня к унитазу, опустил крышку и сел на него. Оказалось, чтобы заняться моими ногами и ребрами. Выдавил крем себе на пальцы и мягко, едва дотрагиваясь, начал наносить на пострадавшие места.
Сначала я шипела, а потом, глядя вниз, на руки Доминика, касающиеся моего тела, увлеклась этим зрелищем и собственными ощущениями. Кажется, он тоже уже не столько оказывал мне помощь, сколько ласкал или, как говорят, совмещал приятное с полезным. Задержав ладони у меня на бедрах, поднял потемневшие от переизбытка эмоций глаза к моему лицу. Едва заметно усмехнулся. Неторопливо задрал майку и начал наносить на кожу тонкий слой мази. Я сперва задержала дыхание, а потом рвано выдохнула, завороженно наблюдая за движением его рук, скользящих по моей бледной коже к полушариям груди. Кончики пальцев опять забрались под кромку купальника, лаская грудь; резко вздохнув, я сделала шаг назад.
Доминик уронил ладони себе на колени, сжал их в кулаки и горящим взглядом уставился мне в глаза. Я нервно хихикнула, глядя на здоровенного мужчину, усевшегося на крышку унитаза.
— Хорошо сидишь… — хриплый голос и отразившиеся в зеркале предательски полыхающие щеки выдали впечатление, которое произвел на меня шелон.
Он посмотрел вниз, хмыкнул, нисколько не смутившись, и встал, заставив меня инстинктивно отступить к двери. И вправду, вряд ли Доминик, когда садился, думал о том, как забавно будет выглядеть на таком «стуле».
— Все в порядке, спасибо тебе огромное, — улыбнувшись, поблагодарила я, ожидая, пока он мыл и вытирал руки. А потом внимательно осмотрел мои руки-ноги, проверяя, не пропустил ли чего?
Голубая майка, плотно облегающая его тело, на груди и спине промокла от пота. Доминик поморщился и быстро достал из шкафчика чистую. Совершенно спокойно стянул с себя мокрую и бросил ее на корзину. А я в это время во все глаза рассматривала его торс — прекрасное, мускулистое, мощное тело атлета, а не гору бугрящихся мышц. И вблизи оно было еще более впечатляющим.
Видимо, я громко сглотнула, разглядывая соседа в непосредственной близости. Проследила взглядом, как край майки неторопливо, словно демонстративно, скользнул к поясу шорт, и, закусив губу, вновь посмотрела вверх.
Поощренный вниманием Доминик выглядел довольным.
— Рыжик, ты невероятная, — выдохнул он, словно устал бороться с собой, а затем, преодолев последний шаг, разделяющий нас, обхватил мое лицо ладонями и жадно, слишком жадно поцеловал.