— Они не появятся здесь? — хрипло спросила я, глянув на потолок.
Шелон усмехнулся, догадавшись, о ком речь, и ответил не менее хрипло:
— Нет. Они очень вежливые духи. Без моего вызова не появляются.
Я полностью расслабилась, улыбнулась в ответ на его поощрительную улыбку, которой он выразил горячую надежду на продолжение игры. Наконец я проникла рукой в штаны, сдвинула белье и обхватила тугую, возбужденную плоть. Ник, прикрыв глаза, застонал сквозь стиснутые зубы. А я водила ладонью то вверх, то вниз, слушая его глубокое рваное дыхание. Я считала себя неопытной любовницей, но мужчина реагировал на ласки пылко, придавая мне уверенности в себе, уверенности весьма обольстительной женщины, усиливая желание довести его до самого сладостного пика. Я опустилась на колени.
— Ты уверена? — прохрипел он, посмотрев вниз совершенно безумными черными глазами.
— Ага. — Уверена, не уверена, но отступать не хотела.
Пока я ласкала мужскую гордость Ника, вернее, училась доставлять ему удовольствие таким образом, с удовлетворением и даже самодовольством слушала его тихие стоны сквозь сжатые зубы. Я видела, что он испытывает наслаждение, и распалялась сама. Видела, чувствовала, что ему все труднее сдерживаться и стоять, ничего не предпринимая самому. И как только я начала действовать смелее, выдержка ему все-таки изменила. Он резко отстранился, подхватив меня под мышки, поднял с колен, содрал майку с трусами и в два шага оказался у дивана.
Никто из нас не хотел больше ждать. Доминик вошел в меня сразу — уверенно и страстно, заставив вскрикнуть от удовольствия. Я выгнулась, жадно принимая каждое движение его тела, желая быть ближе, теснее. Оргазм наступил быстро, неконтролируемый, словно взрыв, и обоюдный.
Доминик, опираясь локтями о матрас, щекотно терся носом о мой висок и не спешил покидать мое лоно, пульсирующее, сжимающее его плоть. Заботливо удерживал большую часть своего веса на весу, чтобы не придавить меня. Еще дрожащей после разрядки рукой я погладила его волосы, зарылась в них и боролась с собой, чтобы не признаться ему в любви, чтобы не чувствовать себя уязвимой, беззащитной перед ним. Как удержать такого мужчину? Чтобы не только принял или доверился, а полюбил?
Короткими поцелуями Ник касался моего лба, висков, скул. Казалось, что он упивается этим, словно зависимый.
— Какая же ты у меня вкусная, нежная… хрупкая.
Я потянулась и поцеловала подбородок, к концу дня ставший темным и колючим. Обхватила его лицо ладонями и, вглядываясь в глаза, счастливо улыбнувшись, вернула комплимент: