Доминик стиснул мои ягодицы ладонями, приподнимая над полом и прижимая к своему телу, позволяя ощутить ставшую твердой плоть у него в паху. Поцелуи стали страстными, жадными, голодными. Почти незаметным движением, к моему мимолетному возмущению, Ник избавил меня от трусиков, жалобно треснувших, когда он резко дернул их вниз. А затем легко поднял и прижал к себе. Я обняла его за шею и обвила бедрами талию в нетерпеливом ожидании. Чувство полного и стремительного заполнения было ошеломительным, я вцепилась зубами в собственную руку, чтобы не закричать от удовольствия, но хриплый чувственный стон сдержать не смогла.
Удивительно, насколько легко Ник управлял нашим соитием, плавно приподнимая и опуская меня, стоя, широко расставив ноги, и вторгаясь в мое тело с глухим рыком. А я плавилась, растекалась горячим воском по его телу, сходила с ума от накала ощущений и стонала от страсти. На самом пике Ник сжал мои бедра, и я взорвалась в собственных ощущениях. И тут же почувствовала, что он последовал за мной, содрогаясь всем телом. Затем прислонился к стене лопатками, отчего я почувствовала коленями шершавый рисунок на обоях, и шумно дышал. Мы оба взмокли и прижимались друг к другу с силой утопающего, вцепившегося в спасательный круг.
— Единственное, о чем я прошу тебя: береги себя, и тогда мы будем жить долго и счастливо, — неожиданно глухо, но с какими-то отчаянными нотками выдохнул он мне в макушку.
— Я прошу о том же тебя, — не менее сипло прозвучал мой ответ.
Я была счастлива, обнимая его за шею, чувствуя его плоть в себе, дыша терпким мужским ароматом и сжимая ногами влажное сильное тело. Меня буквально распирали эмоции и поэтому, целуя его лицо, я выплескивала свои чувства:
— Я люблю тебя, я так сильно люблю тебя, люблю, люблю… люблю…
Мы постояли какое-то время сплетенными, затем Доминик отнес меня в ванную. Сам вымыл, замотал в полотенце и отнес, полусонную, в постель. Засыпая, я услышала:
— Я тебя тоже люблю, Рыжик. Мне будет проще умереть, чем жить без тебя. Только всегда помни: берсерки умирают либо от старости в постели, либо среди трупов своих врагов или тех, кто оказался рядом, когда у шелона срывает контроль. Поэтому береги себя, Эва. Всегда и везде.
— Я постараюсь, — сонно ответила я, уткнувшись ему в грудь и уплывая во тьму.
* * *
— Как же я устала ничего не делать, — проворчала Ясмина, переворачиваясь на другой бок. — Мы третьи сутки работаем жертвами, и никакого намека, что вообще кому-то нужны.
Я решила немного отвлечь подругу и дурашливо поддела:
— Госпожа Лали, вы с высшим баллом закончили юридический, а рассуждаете, как домохозяйка из деревни Гадюкино. Маньяк, который до сих пор не…