За дверью что-то тихо позвякивало. Вспомнились привидения в цепях из старых ужастиков. Я посмотрелась для храбрости в зеркало и выглянула в коридор. Там, натыкаясь на стенки, шла Варежка в розовом пеньюаре и звенела браслетами.
— Ты чего? — прошептала я.
Привидение в цепях игриво подмигнуло и ввалилось в Гошину спальню, споткнувшись на пороге.
— Привет, малыш, — сонным шепотом сказал Гоша.
— Я никак не могу уснуть, — пожаловалась Варежка. — Все так скрипит, эти ужасные сосны на улице…
— Варь, ты что ли? — удивился Гоша.
Дверь в спальню закрылась.
Стараясь не шуметь, я спустилась вниз по лестнице. На диване в гостиной сидел ИЛ и лениво стучал одним пальцем по кнопкам клавиатуры ноутбука.
— Иди сюда, — сказал он, не отводя взгляда от монитора.
— Ты это мне? — пытаюсь одновременно съязвить и не зевнуть.
— Угу.
Я села рядом на диван и закрыла глаза, ИЛ обнял меня свободной рукой. Хам. Нахал. Мерзавец. Но так сидеть гораздо удобнее.
— Ты хочешь спать?
— Нет. — Сердито морщусь, не открывая глаз.
— А почему не ложишься?
— Я сказала, не хочу…
— Ты сердишься? — спросил ИЛ и чмокнул меня в макушку.
Я открыла глаза и, возмущенно фыркнув, отодвинулась в угол дивана. Он, улыбаясь, смотрел куда-то в сторону.
— На что ты сердишься?
— НА ЧТО Я СЕРЖУСЬ?
Да я просто вне себя! Он идиот или притворяется? Хотя, если очень нужно, я могу и объяснить.
— Ты целовал меня без моего разрешения. Ты испортил мое новое платье. Ты не узнал меня, когда я позвонила тебе в прошлое воскресенье.
— Я тебя узнал, просто мне совсем не хотелось слушать жалобы на Гошу. Я тебя целовал, потому что мне этого хотелось. Ты угробила мой свитер и стукнула соусником.
— Прости…
— Ты постоянно извиняешься, когда тебе нечего сказать. Может, хочешь кофе?
— Нет, спасибо.
— Девушки не пьют кофе? Я слышал, от него портится кожа.
— Нет, портятся только зубы.
— А я никак не могу без него проснуться. В моем кофе больше молока, чем кофе. И очень много сахара. Хочешь попробовать?
— Ну давай.
Пока он стучал на кухне чашками, я смотрела на экран ноутбука. ИЛ общался в каком-то чате с десятком полуночных девиц. Одна с ником Мармеладка прислала ему свою фотографию. На Мармеладке не было ничего, кроме мокрого полотенца, и она явно мечтала хоть с кем-нибудь познакомиться. Всегда знала, что он извращенец! Что я здесь делаю?
Почти бегом поднялась наверх, опять влезла в перепачканное соусом платье, натянула поверх него дубленку, побросала в сумку вещи и спустилась обратно.
— Тебе три ложки сахара или четыре? — крикнул с кухни ИЛ.
— Пять, — ответила я и вышла на улицу.