– Мой отец наигрывал эту мелодию, – негромко и не глядя на Еву, ответил Мерон. – Он был профессиональным музыкантом и всегда мечтал играть в оркестре. Но жизнь распорядилась по-своему. Мы бедствовали. Пришлось отложить все мечты в сторону. Он и научил меня играть. Потом…родители ушли из жизни.
– Ты тоскуешь по ним? – тихо спросила Ева.
– А кто не тоскует, когда умирают самые родные люди? Я даже не смог попрощаться с ними.
После этого надолго воцарилось молчание. Они сами не заметили, как покинули развалины и направились в сторону шоссе. Всё это время Ева бросала на Мерона сочувственные взгляды и думала: «Богатый человек. У него есть всё, но всё равно он одинок. А ведь прекрасный человек. И потому это несправедливо по отношению к нему. Она не ожидала, что Мерон снова заговорит, поэтому слегка вздрогнула, когда услышала глухой голос:
– Как-то раз, в шутку, отец заговорил о смерти. Я тогда расстроился и попросил его больше не заговаривать на эту тему. Он потрепал меня по голове и сказал: «Настанет час, и тебе придётся привыкать жить, не видя нас. Это неизбежно. Если в твоей жизни будет любовь, ты не почувствуешь одиночества. Если её не будет, ты начнёшь тосковать».
Ева остановилась и устремила глубоко восхищённый взгляд на Мерона. Смысл его слов…она всё поняла. Этот зал…он был предназначен для одного единственного человека. Он был предназначен только для одной…единственной. Теперь становились понятными и его сомнения. Он знал, что если это свадьба состоится, ему придётся отказаться от своей мечты. Вот истинная причина. Она не стала ничего говорить. Только крепче взяла его руку. Ведь это была рука друга. И она могла помочь этому другу. И она постарается это сделать.
Было уже далеко за полдень, когда они вернулись обратно, в Ираклион. Мерону не хотелось возвращаться на яхту. После посещения дворца, он стал слишком задумчив и лишь изредка заговаривал с Евой. Она и не пыталась ему мешать. Понимая его чувства, она просто шла рядом с ним.
Бесцельное хождение по городским улицам завершилось, когда они почувствовали голод. Мерону захотелось отведать армянской кухни. Ева с восторгом приняла его предложение. Сразу после этого начались поиски подходящего ресторана. Автомобилей на улице было немного, поэтому они переходили улицы, почти не оглядываясь по сторонам. Но на одном из перекрёстков они остановились, а затем оба одновременно заулыбались. Справа от них, судя по вывеске и витринам, находился магазинчик для новобрачных. За одной из витрин показалась девушка. Она покрутилась в свадебном платье, потом засмеялась и захлопала в ладоши, адресуя приветствие кому-то напротив. Не переставая улыбаться, Мерон перевёл взгляд и увидел не менее двух десятков мужчин и женщин. Они приветственно помахали руками той самой девушке, а затем вошли в ресторан, который судя по вывеске, вполне мог им подойти. Лицо девушки показалось Мерону знакомым. Но он не обратил внимания на лёгкий толчок в памяти. Он улыбался вплоть до того мгновения, пока его взгляд не упал на большую фотографию симпатичной девушки, под которой висела табличка, украшенная цветами.