Внешность изменилась в лучшую сторону. Волосы были красиво зачёсаны назад, лицо гладко выбрито. На губах играла мягкая улыбка. Алексия не могла взгляда от него отвести. В груди у неё постоянно что-то возникало. Правда оно тут же исчезало, но только для того, чтобы уступить место новой волне. Как только волна накатывала, грудь Алексии начинала бурно вздыматься. Она пыталась успокоиться, но волнение никак не желало уходить. Более того, оно вызывало непонятное беспокойство. Повернувшись лицом к алтарю, она со страхом ждала приближения Мерона. С каждым мгновением желание бежать нарастало, и вскоре оно переросло в настоящую панику. Шёпот, тихий как дуновение ветерка и мягкий как пух, достиг её слуха, а затем начал распространяться по всему телу подобно живительной воде, заливающей языки пламени.
– Я беру тебя в жёны с чистым сердцем и только по своему желанию!
Прошло несколько мгновений. Ничего не происходило. Священник встал перед ними. И именно тогда она робко коснулась его руки своею рукою. Тётя Марго, которая стояла позади них со своим мужем, не поверила своим глазам. Но нет, ей не привиделось. Прошла ещё одна минута. Она не отрывала взгляда от руки Алексии. Вот она снова шевельнулась, а затем робко коснулась руки Мерона. Почувствовав ещё одно прикосновение, он удержал её руку кончиками пальцев. В таком положение и началось венчание.
– Сусло!
Вслед за этим словом чаша со святой водой выпала из рук священника. Раздался грохот. После того, как шум стих, священник громко вопросил:
– Согласен ли ты взять в жёны Алексию?
– Да!
– Алексия, согласна ли ты взять в мужья… – священник нагнулся и поднял чашу. Но она как назло снова выпала из его рук. Поэтому никто не расслышал, что он сказал дальше. Да и какое это имело значение, если все знали, что именно он сказал. Это касалось всех, за исключением Алексии. Она в этот миг растерялась, так как ожидала услышать имя «Сусло», но священник почему-то произнёс другое. До неё отчётливо донеслось имя Мерон. Возможно, она плохо услышала. Маленькая заминка стала предметом внимания священника. Он незаметно указал движением головы на жениха, а потом громко спросил:
– Ты согласна?
– Да!
Среди гостей прошёл радостный шёпот. Все заулыбались. Когда священник достал кольца и снова начал говорить, голоса сразу стихли. И никто не замечал того, что происходило между женихом и невестой. Они стояли лицом друг к другу. Между указательным и большим пальцем правой руки Мерона было зажато обручальное кольцо. Он держал его на весу и смотрел на Алексию. Она сделала первый робкий шаг и пыталась сделать второй. Но безуспешно. Что-то оттягивало её назад. Короткая борьба с собой едва не заставила её расплакаться. «Ещё немножко, совсем немножко, не сдавайся…пожалуйста, ты ведь смогла дотронуться до его руки», – умоляла она себя. Но всё было напрасно. Она отдёрнула руку, одновременно устремляя на Мерона взгляд, полный отчаяния. Увидев его глаза, она замерла. В них светились понимание, нежность и лёгкое озорство. Он давал ей понять, чтобы она не спешила с решением. Он говорил… «как бы ты не поступила, я поддержу тебя».