Мерон насторожился, услышав эти слова.
– Что она сделала? – осторожно спросил он.
– Всем своим родственникам позвонила и попросила приехать. Говорит, что ты венчался с ней под именем Сусло. Говорит, что ты обманщик.
– Что? – Мерон аж подпрыгнул на месте, когда услышал эти слова.
– Ещё сказала, что у тебя нет сердца. И души нет. Что ты с самого начала задумал её обмануть. Нас всех позвала. Так и сказала «идите и посмотрите, какой плохой человек ваш Мерон». На старости лет людям в глаза посмотреть не смогу. Позор на мои седые волосы… – бабушка Мако не договорила. Мимо неё промчался Мерон. Правда, он тут же остановился, сказал два слова «Жди здесь». А потом снова куда-то умчался.
Бабушка Мако села обратно на место. На её губах блуждала довольная улыбка. С чувством выполненного долга она закурила ещё одну сигарету и откинулась на спинку дивана.
– Вот что делает с людьми злость, – пробормотала она, выпуская струйки дыма изо рта. – Правду говорят, злость и глупость из одной семьи. Но сейчас эта семья нам всем нужна.
Она не успела докурить сигарету, когда услышала звук моторов. Прошло ещё четверть часа, прежде чем она почувствовала отчётливый толчок. Яхта медленно двинулась с места. Едва это произошло, бабушка Мако тихо засмеялась, а затем достала из-под складок платья маленький телефон и набрала номер.
– Едем! – радостно бросила она в трубку.
Самая большая комната, располагавшаяся на первом этаже, превратилась в самый настоящий зал судебных заседаний. Оттуда убрали всю мебель, полностью. Взамен вдоль противоположных стен расставили стулья. По двадцать с каждой стороны. Одна сторона предназначалась для родственников Алексии, другая – для родственников Мерона. Им отводилась роль присяжных. В центре комнаты поставили большое кресло для бабушки Мако. В общем, всё было сделано, как того и требовали законы правосудия.
Ближе к полудню тридцать первого августа, то есть ровно через две недели после свадьбы, начинался процесс, которому и надлежало определить вину супругов.
Когда Алексия появилась в «зале суда», все стулья с обеих сторон были заняты. Присяжные были на местах. Равенство полов было сохранено в полной мере. После каждого мужчины сидела женщина и наоборот. Её обуял ужас, когда она увидела всех этих людей. И если б не присутствие рядом тёти Марго, она бы развернулась и бросилась прочь. Но та не только не позволила ей отступить, но подвела прямо к креслу и там, незаметно для окружающих, пожала её локоть и оставила одну. Алексия попыталась робко поздороваться со всеми, но получила в ответ полное молчание. Этим молчанием все присутствующие подчёркивали свою беспристрастность. Она совершенно растерялась и ничего лучше не нашла, как уставиться на носки собственных туфель. Ей казалось, что она выглядит просто ужасно, когда на самом деле была попросту неотразима в этом голубом платье с распущенными волосами. Оно как нельзя лучше подчёркивало статность фигуры, и идеально сочеталось с цветом её глаз. Сама она так не считала и не замечала, как то и дело мелькал чей-нибудь восхищённый взгляд, направленный в её сторону. Она встала очень рано и долго приводила себя в порядок. Несколько часов были потрачены на волосы. Она укладывала их на разный лад, и всегда оставалась недовольной результатом. В какой-то момент она даже решила доверить свою внешность профессионалам, но потом отказалась от этой мысли. Мерон бы догадался, что она специально готовилась к этой встречи. Он мог решить, что она готова на всё, лишь бы вернуть его. Сама эта мысль претила её существу. По этой причине она решила сделать всё просто. Надела своё любимое платье, распустила волосы и в таком виде приготовилась предстать перед своим супругом.