Насколько знал барон, по негласному распределению полномочий разведок, Абвер не должен работать в германских министерствах. Но он также понимал, что реальная жизнь всегда вносила свои коррективы в привычные расклады.
– Спасибо за доверие, – пафосно изрек барон. – Я вас не разочарую, – и склонил голову.
– Прекрасно, барон! – весело бросил адмирал. – А сейчас включите музыку, что-нибудь из вашего любимого раннего Вагнера. Да, и принесите что-нибудь выпить…
* * *
Выгрузка ящиков из машин в вагоны прошла по обычной схеме. Правда, как заметил Ермолай, было больше, чем ранее, охраны. В ночном небе привычно гудели самолеты, прожектора прорезали небо, изредка где-то вдалеке слышались выстрелы зениток.
После окончания выгрузки оба вагона со слитками капитально задраили и опломбировали. Как заметил Ермолай, пломбы поставила сначала Ципок, потом Мхитарян. Почти сразу к трем белым вагонам подъехал маневровый, изрядно дымящий паровоз.
К Ермолаю решительно подошла Ципок и, глядя куда-то вдаль, строго сказала:
– Мы отправляемся немедленно. Следуй, Сергеев, в средний вагон, где будет размещаться охрана и сопровождение, переоденься в одежду санитара и жди там. Никуда не отходить! Это приказ, – и быстро удалилась, оставив за собой шлейф привычных духов.
«Отправляемся немедленно?! – озадаченно повторил Ермолай. – Какая же все-таки она… Разнаяразная…».
Стоявший рядом и все слышавший капитан Чивава бросил удивленному Сергееву:
– Не переживай сильно, Ермолай, характер у нее дурной. Пойдем со мной, я все покажу. Заодно и сам переоденусь…
* * *
Москва, Глазовский переулок…
Пожилая женщина вышла из квартиры, закрыла дверь на ключ. Не спеша, развернулась, глубоко и устало выдохнула, прошла к лестнице и стала спускаться вниз. Прямо у входной двери в подъезде лежал на полу лысый мужчина, лицо его было в крови, одна рука и нога были неестественно подвернуты. На лице женщины запечатлелся ужас. Она всплеснула руками и закричала:
– Убили! Убили!
Москва, штаб-квартира Главного разведывательного управления Генштаба Красной армии…
Только что начальнику Главного разведывательного управления комиссару Голикову сообщили, что в подъезде жилого дома в Глазовском переулке найден мертвый мужчина с документами в кармане на гражданина Германии Отто Шварца. Лицо мертвеца было сильно изуродовано, в теле обнаружены три пистолетные пули.
Комиссар задумался, ведь Отто Шварц был не кто иной, как Рэм, немецкий разведчик, полковник, работающий в Советском Союзе с 1937 года под дипломатическим прикрытием. Официально в мае 1941 года Шварц покинул СССР, но, как знала советская контрразведка, Рэм остался в стране, лишь перешел на нелегальное положение. Два дня тому назад он пропал из-под наблюдения.