«Но, пожалуй, это наилучший выход из создавшегося положения по операции «Золото Северной Пальмиры», – размышлял рейхсминистр. – Составить реальную конкуренцию по захвату русского золота службе Канариса мы все равно бы не смогли. А тут со смертью Рэма в России можно операцию закрыть. Да и ситуация с самим Рэмом становится предельно ясна. Дадим официальное сообщение о героической смерти полковника Отто Шварца, семья получит необходимые пособия, пайки…»
Сомнения о действительной смерти Рэма оставались в душе Риббентропа. Он полагал, что бывалый разведчик элементарно испугался провала операции «Золото Северной Пальмиры», ответственности за это и просто переметнулся к врагам. И что в недалеком времени Рэм объявится в какой-нибудь далекой стране, разумеется, с другими документами. У Риббентропа были личные экономические интересы за пределами Третьего рейха. И ушлый Рэм вполне мог бы пригодиться на этом поприще, тем более он знал о некоторых бизнес-делах министра.
Риббентроп пригласил адъютанта и задумчиво вымолвил:
– Подготовьте официальное сообщение о героической смерти полковника Отто Шварца. Одновременно подготовьте шифровку и отправьте по закрытому каналу во все наши диппредставительства и консульства за рубежом с требованием активного поиска Отто Шварца, приложите фото, отпечатки пальцев и особые его приметы.
Адъютант щелкнул каблуками.
– Соедините меня с полковником Шульцом, – бросил Риббентроп.
– Слушаюсь, – изрек адъютант и быстро покинул кабинет.
Через некоторое время Риббентроп по телефону отдал приказ Шульцу представить кандидатуры на должность резидента немецкого дипломатического ведомства в России…
* * *
Поезд тронулся. Правда, двигался он очень медленно и как-то неровно, рывками и толчками.
Купе постоянно трясло и дергало. Тем не менее, Чивава и Сергеев прекрасно и плотно покушали, выпили и грузинской самогонки. Эмоционально и в ярких красках рассказывая о жизни в Грузии, капитан разошелся и все подливал и подливал спиртного. За веселыми рассказами и едой они изрядно выпили. Чача здорово ударила Ермолаю по мозгам, да и руки с ногами как-то плохо слушались.
После сытного обеда он завалился на свою полку и моментально погрузился в сон…
* * *
Майор Мхитарян пригласил к себе капитана Ципок и, глядя в глаза, строго вымолвил:
– Я сейчас с железнодорожной станции звонил в Ленинградское управление НКВД. Мне сообщили страшную новость: умер комиссар Иванов, отказало сердце.
Капитан ойкнула, округлила глаза. Затем обхватила голову руками и присела на полку.
– Но я не поверил, что генерал в сорок лет умер от сердечного приступа, – продолжал напористо майор. – Я уверен, ему помогли умереть. И я даже знаю, кто помог.