Неожиданно появились старослужащие и с хохотом стали отпускать комментарии насчет того, как едят солдаты учебного взвода. Сергей начал подозревать, что это напрямую связано со вчерашними ночными событиями. Руками он есть не стал, а только с горечью наблюдал за своими товарищами. Дикая ярость в очередной раз овладела им. Безумно захотелось найти автомат и разрядить его без остатка одной длинной очередью в эту насмехающуюся над ними толпу. Крик сержанта вывел его из этого безумного состояния.
– Строиться! – скомандовал тот и, наблюдая, как на ходу некоторые солдаты пытаются засунуть еду в рот, злорадно добавил: – Товарищи курсанты, вы похожи на свиней и позорите честь мундира советского солдата.
Через некоторое время все выстроились у входа в столовую. Сержант с презрением смотрел на своих подчиненных.
– Вывернуть карманы! – продолжал командовать он.
Ребята нехотя начали выворачивать карманы штанов. Из некоторых карманов на асфальт стали падать куски хлеба.
– Сколько раз я говорил, что в казарму хлеб таскать запрещено! Вам сколько раз повторять надо? Значит так, вот ты, ты и ты остаетесь в столовой для помощи наряду по столовой, а сейчас поднять хлеб, весь до единой крошки, и съесть!
Сержант указал на тех, у кого выпал из карманов хлеб. Они обреченно поднимали хлеб, с трудом пережевывали его и нервно косились в сторону столовой, стараясь спрятать глаза. Им было стыдно. В части существовал негласный закон о том, что съестное приносить в расположение казармы было запрещено, потому что жилые помещения оккупировали крысы. Никакие средства борьбы с ними не помогали, а на запах пищи они сбегались со всех сторон. За одну ночь можно было лишиться обмундирования. Случайно завалившиеся в карманах крошки хлеба тут же привлекали грызунов, и они в поисках еды прогрызали огромные дыры в обмундировании. Они одолевали спящих солдат, рыская по койкам. В обязанности дневального входил ночной обход расположения взвода с одной-единственной целью – для отпугивания крыс.
Сергей вспомнил эпизод из своей школьной жизни. В начальной школе директором школы Руновой Анастасией Петровной был установлен схожий порядок, только отличался он своей извращенной жестокостью. Порядок заключался в следующем. За каждым учеником было закреплено место в столовой и после окончания завтрака или обеда они должны были предоставить для осмотра свои тарелки. Остатков пищи там не должно было находиться. Но все доесть было невозможно. В супе попадались толстые куски жира, от которых многих тошнило. Если этот кусок жира или что-либо еще оставалось в тарелке, то директор школы собственноручно брала его с тарелки и с силой запихивала его в рот обезумевшему от страха ученику. Ребята шли на хитрость. Сперва они скидывали остатки пищи под стол, но потом и это пресекли. Тогда они стали прятать еду по карманам, очищая потом одежду за школой. Но всевидящая директриса обнаружила и эту уловку. К досмотру стали предъявляться и карманы. Обнаруженная еда так же принудительно отправлялась в рот, и все это сопровождалось нравоучением о том, что советский школьник обязан доедать все без остатка, постоянно помня, как голодали их отцы и деды. Что-либо изменить было невозможно, но кое-какие возможности у них все-таки оставались. Сергей и его друзья стали незаметно подкидывать остатки еды в карманы передников школьной формы девчонок. Девчонок директриса не обыскивала. Это было некрасиво, но им приходилось приспосабливаться к существующему порядку.