Из состояния задумчивости его вывело еле заметное шевеление у противоположной стены.
– Кто здесь? – испуганно спросил Сергей.
Шевеление прекратилось, и голос с ужасным акцентом проскрежетал:
– Не бойся, шурави, это я, Фархад!
– Откуда я знаю, кто ты такой? – уже раздражаясь, спросил Сергей и принял боевую стойку.
– Меня все здесь знают! – обиженно проскрежетал голос человека, которого Сергей все никак не мог разглядеть.
– Откуда я могу тебя знать? Я же здесь всего несколько дней!
– А…
Сергей, напряженный, словно затянутая пружина, проскользнул к противоположной стене и только тогда разглядел своего собеседника. Им оказался мужчина среднего телосложения. Оценив человека по голосу, который больше подходил старцу, он никак не ожидал увидеть перед собой молодого человека. Афганец улыбнулся и протянул Сергею руку. Тот не ответил ему рукопожатием, так как был наслышан о коварности и подлости восточных людей, а тем более незнакомцев. Гость нисколько не обиделся и спросил:
– Как звать-то тебя?
– Сергей. А ты как здесь?
– Был начальником местного отряда самообороны. Представлял законную власть, пока не пришли эти бандиты. Мои люди быстренько меня скрутили и сдались на их милость, передали меня в качестве вступительного взноса. Я остался без отряда, без власти, а теперь сижу здесь и жду своей участи. Ты тоже не слишком обольщайся: если ислам не примешь, тебя будет ждать моя участь.
Сергею говорили, что эти отряды местных жителей, или отряды защитников революции, создавались и комплектовались по территориальному признаку. Их даже особо и не вооружали, потому что они в любой благоприятный момент могли перейти на сторону противника. Он понял, что перед ним жертва предательства.
– Выбора у нас все равно нет, – сказал он. – За нас решат: умирать нам или жить!
– Ошибаешься, умирать можно по-разному! Сама смерть для меня, как для мусульманина, чрезвычайно важна. Она – вполне определенное, печальное событие, хранящее тайну, так что умирать я не боюсь. Загробная жизнь – это следующий этап, следствие земной жизни, воздаяние за прожитые годы. А вот как умереть, то есть какую для нас придумают казнь, уже не все равно. Смерть мучительная и смерть быстрая – понятия разные. Мучительной смертью умирать даже я боюсь, и быть «красным тюльпаном» не желаю.
– Что это такое?
– Тебя накачают наркотиками и, одуревшему от их дозы, надрежут на животе кожу, поднимут ее над головой и завяжут. Когда действие наркотика закончится, постепенно от боли сойдешь с ума.
Сергею стало жутко от его слов. Он устало прислонился к стене, и, опустившись на пол, нервно зашептал: