Он улыбнулся и, взглянув на часы, удивился, что уже далеко за полночь. Спать вовсе не хотелось, и он мечтательно откинулся на спинку стула.
Близился день экзаменов, к которым он хотел быть подготовлен на все сто процентов. Он был почти уверен, что без проблем сработает на телеграфном ключе левой рукой, и этот свой, как он считал, подвиг хотел посвятить любимой девушке. Он знал, что каждому мужчине для вдохновения нужна дама сердца и если мужчина в этом не признается, то это настоящая ложь. Ведь все, что он приготовил, раздобыл, смастерил или нашел, обязательно должен посвятить своей любимой. Так повелось с древних времен, так было сейчас и так, безусловно, хотелось ему.
Среда двадцать пятого октября выдалась на удивление хмурой. Чувствовалось дыхание зимы. С самого утра курсанты нетерпеливо переминались с ноги на ногу у учебного класса. Шли аттестационные экзамены на присвоение классного звания. На экзаменовку запускали поочередно по два человека. Проверяющий из Москвы майор, приехавший за день до экзаменов, неподвижно сидел за столом и строго глядел на курсантов. Его глаза были плохо видны, их скрывали густые брови, а припухшее лицо было лишено эмоций. Первое, о чем подумал Сергей, когда увидел его, войдя в учебный класс, что, по всей вероятности, майор всю ночь употреблял спиртные напитки. Рядом с ним сидел майор Кукишев с таким же одутловатым лицом, видимо, они пьянствовали вместе. Когда Сергей представился и прошел за учебное место, майор из Москвы, удивленно посмотрев на его руку, нагнулся в сторону Крокодила и что-то прошептал ему на ухо. Тот махнул рукой и демонстративно громко провозгласил:
– Он у нас ас! Работает, как виртуоз, обеими руками. Они оба засмеялись и надели на голову наушники. Сергей произвел ту же манипуляцию, сосредоточился и начал работать на телеграфном ключе. Все получилось как нельзя лучше. Он сам не ожидал от себя такой прыти. Чувствовалось, что оба майора были им довольны. Сергей ухитрился показать такую передачу знаков в минуту, что лишь немного не дотянул до второго класса.
Сержант Фурсунов последним в списке на сдачу экзамена поставил Витьку Соловьева. Он долго на него матерился, пытаясь вразумить, чтобы он сосредоточился и постарался не завалить экзамены. Поняв, что ничего не сможет добиться, в сердцах махнул рукой. Витька поникший, ощущая полнейшую безнадежность, обреченно вошел в класс. Сергей понимал, что ему будет невероятно тяжело. Дополнительные занятия ему практически не помогли, и поэтому можно было разве что ждать чуда.