– Туда ему и дорога! – засмеялся Сергей, и ребята дружно чокнулись, подняв стаканы.
Впервые за последние месяцы Сергей почувствовал себя свободным человеком, как когда-то давно на «гражданке» в компании лучших друзей, но что произошло потом, уже не помнил.
Очнулся он на следующий день от жуткого холода в камере на КПП. По рассказу охранявшего его солдата из нового призыва, шуму они наделали немало.
– Представляешь, – захлебываясь, сбивчиво тараторил солдат, – «дембелей» сразу отправили на «губу». Всех в полном составе. Они такого начудили. В расположение роты откуда-то притащили пьяных баб, совершенно голых и вымазанных грязью с ног до головы, прогнали дневального, нацепили на них ремни со штык-ножами, фуражки и заставили стоять у тумбочки дневального, отдавая честь всем вошедшим. Вот была умора. Если честно сказать, то я такого представления в жизни еще не видел. Как назло, с вечерней проверкой пришел замполит части. Не поверишь, но ревел он, как бык. Его, ребята говорили, чуть «кондратий» не хватил. Вскоре набежали офицеры, всю часть выстроили на плацу, а девок местные «менты» увезли.
– А я как здесь?
– Ты вообще учудил. Тебя искали полночи, а ты здесь спал.
– Как здесь?
– Вот так и прямо здесь. Дежуривший здесь вечером узбек, вероятно, заснул, и в это время ты проскользнул сюда. Можно сказать, сам с повинной!
Сергей прыснул от смеха и сразу схватился за голову от жуткой боли.
– Что, болит? – сердобольно спросил солдат и услужливо протянул фляжку с водой.
– Сам понимаешь, – ответил Сергей и жадно припал к фляжке.
– Шарифов, почему разговариваешь с арестованным? Под трибунал захотел? – Сергей узнал голос командира роты.
– Никак нет, товарищ капитан! Просто проверил, как он себя чувствует!
– Я сказал ни хлеба, ни воды! – Есть!
Сергей был удивлен, что капитан не соизволил даже взглянуть на него, и это не означало для него ничего хорошего. После обеда у окошка камеры появился таджик Ега, принес шинель и обеденную пайку.
– Держись, – сказал он и испарился.
С наслаждением запахнувшись в шерстяную шинель, Сергей поел и прилег на деревянные нары. К вечеру сильно похолодало. Ему пришлось вспомнить наставления Кима и, сосредоточившись, он отключил сознание. Сразу стало тепло и безмятежно, как в беззаботном детстве. Он увидел себя со стороны, воспарив над телом. Это было удивительное зрелище, словно он попал в другое измерение.
Из состояния транса возвращаться не хотелось.
Не смогли привести его в себя ни Ега, ни дежурный по КПП. На следующее утро прибежал испуганный капитан и, увидев состояние заключенного, вызвал медика – майора Сбитня. Тот битых два часа возился с пациентом и только разводил плечами. И лишь когда уже вызвали «скорую помощь», Сергей отчетливо увидел искаженное мукой лицо матери, испугался и мгновенно пришел в себя, не на шутку испугав майора. Сергей сам был удивлен длительным состоянием транса и, нисколько не обращая внимания на крики Худяка, начал искать этому объяснение, но, к своему страху, никак не мог найти. Худяк все больше распалялся.