Маркус погладил ее большими пальцами по щекам и, глядя на нее блестящими янтарными глазами, смягчился.
— Изумительная, — прошептал он.
И ее и так колотящееся сердце екнуло, когда он прижался к ней нежными теплыми губами.
Ами будто молнией пронзило.
Закрыв глаза, она опустила руки Маркусу на грудь и сжала мокрую рубашку, опираясь на него, когда колени начали подгибаться.
Он облизнул ее губы языком. Ами ничего удивительнее в жизни не испытывала.
И только она открыла рот, желая дотронуться до его языка своим, Маркус чуть отодвинулся.
Он одарил ее улыбкой и жарким взглядом.
— Твое сердце прямо рвется из груди, — прошептал низким ласковым голосом.
Конечно, рвется. И колени сейчас подогнутся. Но разве это причина, чтобы перестать целоваться?
Маркус резко посерьезнел, нахмурился и убрал волосы с ее лица.
— Твое сердце прямо рвется из груди, — повторил теперь с беспокойством. — Ами? — Отступив на шаг, он внимательнее ее осмотрел.
Ами же вцепилась в его рубашку, опасаясь, что, отпустив, просто упадет.
И с каждой секундой Маркус тревожился все больше.
— Вот черт! Ты совсем не в порядке. Ты ранена.
Склонившись, он подхватил ее на руки, держа под коленями.
Он был таким теплым.
А Ами дрожала от холода.
— Держись, не уходи, — шептал он ей на ухо, пока нес к побитому «приусу». — Останься со мной.
Она и так собиралась остаться.
Если Маркус позволит.
***
Ругая себя на чем свет стоит, Маркус осторожно опустил Ами на капот и поддерживал за плечи, пока не убедился, что она в состоянии сидеть самостоятельно. Ее била крупная дрожь.
Вспомнив, как Ами боролась без передышки и все же выстояла, не упала, Маркус посчитал, что повреждения у нее лишь поверхностные, а кровь на одежде принадлежит уничтоженным вампирам.
А она многих порешила, справившись лучше большинства опытных аколитов, с которыми он сражался плечом к плечу. Даже лучше новообращенных стражей.
Но ведь Ами человек. Или все-таки нет?
В панике Маркус осмотрел ее порванную окровавленную одежду:
— Где болит больше всего?
Ами чуть покачала головой:
— Н-не знаю. Кажется, бедро.
Бедро?
Грудь затопил страх. Черт, только не бедренная артерия.
Маркус неуклюже ощупал стройные ноги в черных штанах. И с каждым найденным порезом все сильнее злился на вампиров и на себя. Ами дернулась, стоило ему задеть самую болезненную рану.
— Извини, — пробурчал он.
Кровоточащий порез на внешней стороне бедра оказался весьма глубоким. Удивительно, как с таким повреждением она вообще сумела продержаться и бороться.
— Будет больно, — предупредил Маркус и, соединив края, надавил правой рукой.