– Не за что. Жить будете, – улыбнулась Варя.
– Как вас зовут, спасительница? – все так же шепотом спросил незнакомец.
– Варя, – ответила она, улыбаясь. – А вас?
– Фарид, – чуть громче и уверенней произнес он.
– Что же вы, Фарид, так разволновались? Если бы не Музейкин, вам бы пришлось несладко.
– Кто такой Музейкин? – спросил Фарид.
– Мой кот, – сказала Варя. – Он почему-то находился с утра в санатории. Вероятно, он видел, как вы упали. Смотрю – мчится мне навстречу. Схватился за плащ и потащил вперед. Так что он вас спас.
– Надо будет поблагодарить его при встрече, – заулыбался Фарид. – Куплю ему мяса или рыбы.
– О, Музейкин будет очень рад, – засмеялась Варя. – Он любит и то и другое.
Фарид вдруг как-то особенно нежно взглянул на Варю. А она в ответ так же нежно посмотрела на него. И в этот самый момент в грустное, серое окно процедурного кабинета неожиданно ворвалось яркое летнее солнышко.
А Жалития с Жалоей, чтобы не смущать влюбленных, вылетели на улицу.
– Неужели вспомнили обо мне? – обиделся Музейкин. – Как там наш кладоискатель?
– У них с Варей все в порядке, – ответила Жалития. – Они влюблены.
– И когда успели? – изумился кот. – Он же за ней даже не ухаживал. Цветов не дарил, конфет не носил, в кино не приглашал, меня не задабривал.
Однако, когда Варя и Фарид вышли на улицу, Музейкин потерся о ногу хозяйки и промурлыкал что-то ласковое, снисходительно разрешив Фариду себя погладить.
– Никак не пойму, что у вас за болезнь, поэтому диагноз пока не ставлю. Что-то странное с вашим сердцем творится. Надо будет понаблюдать. Вас проводить? – спросила Варя Фарида.
– Сам дойду, не волнуйтесь. Хотя ваше беспокойство мне приятно, – ответил он. – И не забудьте, вечером жду вас и Музейкина на шашлыки. Уж поверьте, готовить я умею, я же по профессии шеф-повар.
– Как здорово! – обрадовалась Варя. – Обязательно придем.
Но Музейкин, Жалоя и Жалития все же проводили Фарида до дома. Собираясь обсудить дальнейший план действий, они вдруг заметили у реки скулившего от голода пса Тузика. Музейкин моментально сбегал к себе домой и принес в зубах несколько сосисок.
– Меня из дому выгнали, – пожаловался Тузик, с жадностью набросившись на еду. – Не нужен я им стал. Обуза, лишний рот, заноза, паршивец… Чего я только сегодня не услышал. Аглаида уезжать собирается, в большой город хочет переехать. Денег у нее теперь много. Обманула одного приезжего, кстати, вашего жильца. Он к Аглаиде по объявлению пришел. Рассказал, что ищет драгоценный перстень, принадлежавший его предку. Сказал, что является потомком одного знатного военачальника, предводителя вражеского войска, которое потерпело поражение во время осады нашего города несколько веков назад. Аглаида сразу смекнула, что можно легко надуть приезжего. Уселась напротив него и смотрит, будто гипнотизирует. А взгляд у Аглаиды недобрый, пронизывающий. Мне аж самому нехорошо стало. Потом раскинула она карты и говорит: «Перстень твой в центре города закопан. Только всю карту клада пока разглядеть не могу. Нужно время. Будет она являться мне в течение завтрашнего дня частями. Каждую явившуюся мне часть карты буду переносить на лист бумаги и оставлять для тебя в укромном месте. Забираешь сверток – оставляешь деньги. На обратной стороне найденного свертка будут указания, где искать следующий. Соберешь четыре листа – карта твоя. Но работа моя денег стоит, и не малых. Вот сумма за каждый лист». И Аглайда написала на клочке бумаги несколько цифр. Ваш жилец аж привстал от возмущения и хотел уж было хлопнуть дверью, но неожиданно схватился за сердце и побледнел. А затем еле слышно отвечает: «Ладно, согласен». Аглаида усмехнулась и сказала, что первый сверток будет лежать в старых торговых рядах в полу у третьей колонны, если считать от сквера.