– На какой?
– На тот, если я наконец найду какие-нибудь доказательства того, что Эдвард Монкфорд действительно убийца, – ровным голосом говорит Саймон. – Если получится, то я бы хотел иметь возможность вам сообщить.
Дома я поднимаюсь в ванную и раздеваюсь перед зеркалом. Дотронувшись до грудей, я чувствую, что они побаливают и налились. Соски заметно потемнели, и вокруг них появились пупырышки, вроде гусиной кожи.
Месячные должны начаться через неделю, поэтому на тест нельзя будет положиться. Да он мне и не очень нужен. Повышенная чувствительность к запахам, тошнота, потемнение сосков, пупырышки, которые, как сказала мне акушерка, называются бугорками Монтгомери, – все то же самое было, когда я забеременела в прошлый раз.
9. Я расстраиваюсь, когда что-то идет не по плану.
Верно ☉ ☉ ☉ ☉ ☉ Неверно
Тогда: Эмма
Давно вас не было, Эмма, говорит Кэрол.
Да, дел много, отвечаю я, подбирая под себя ноги на диване.
Незадолго до того, как мы говорили в прошлый раз, вы попросили Саймона съехать из дома, в котором вы жили. И мы говорили о том, что пережившие сексуальную травму часто задумываются о больших переменах, и это часть процесса выздоровления. Что вы можете сказать о таких переменах в вашей жизни?
Она, разумеется, имеет в виду – не передумали ли вы насчет Саймона. Я начинаю понимать, что Кэрол хотя и клянется, что не может выносить суждений и направлять наши беседы к каким-то определенным выводам, зачастую именно это и делает.
Ну, говорю я, у меня новые отношения.
Пауза. И они хорошо развиваются?
С человеком, который спроектировал дом. На Фолгейт-стрит. Если честно, после Саймона это как глоток свежего воздуха.
Кэрол поднимает брови. А как вы думаете, почему?
Саймон – мальчик. Эдвард – мужчина.
И у вас нет проблем на сексуальной почве, которые были с Саймоном?
Я улыбаюсь. Определенно нет.
Что-то заставляет меня прибавить: но я бы хотела кое о чем с вами поговорить. Кое о чем конкретном.
Разумеется, говорит Кэрол. Я, наверное, замялась, потому что она добавляет: Эмма, вы не скажете мне ничего такого, чего бы я уже много раз не слышала.
Я думаю о том, каково это – находиться в чужой власти, говорю я.
Понятно. Это вас возбуждает?
Наверное, да.
Но в то же время беспокоит?
Просто мне это кажется… странным. После случившегося. Разве не наоборот должно быть?
Ну, начинает она, прежде всего тут не может быть должно или не должно. И на самом деле это – не редкость. В масштабах населения страны примерно треть женщин признается, что регулярно фантазируют на тему подчинения.
К тому же тут есть и физический аспект, добавляет психотерапевт. Это иногда называется «перенос возбуждения». После того как вы испытали прилив адреналина во время секса, ваш мозг может подсознательно стремиться к повторению. Главное – тут нечего стыдиться. Это не значит, что вам это будет нравиться в обычной жизни. Отнюдь нет.