– А зачем вообще было записывать?
– Да просто так. Все же это делают, да? Потом она мне говорила, что стерла, но, значит, оставила. Вот она, Эмма, – ей нравилось знать, что у нее есть что-то эдакое, что-то, что может расхерачить всю ее жизнь и мою заодно, если выйдет наружу. Чуток власти. Наверное, мне надо было удостовериться. Но тогда уже не до этого было.
– Вы ее еще на какой-нибудь лжи ловили? Я еще слышала, что она не всегда говорила правду.
– А кто ее всегда говорит, да? – Сол откидывается на стуле, немного расслабившись. – Хотя я обращал внимание, что она иногда говорит какие-то глупости. Саймон вот рассказывал, что она чуть не стала моделью – какое-то топовое агенство из кожи вон лезло, чтобы заключить с ней контракт, но она решила, что это не для нее. Да уж, конечно – берегла себя для секретарской карьеры в компании по доставке бутилированной воды. Ну так вот, мне она рассказывала, что к ней однажды на улице подъехал местный фотограф, но вид у него был слегка извращенский, поэтому она ничего делать не стала. Я и задумался: какая версия правдивая? То есть иногда она немного преувеличивала для эффекта, а иногда ни в чем себе не отказывала и создавала себе целый сказочный мир.
И учтите, – добавляет он, – если бы вы услышали, как я общаюсь с ретейлерами, то, наверное, решили бы, что оборот у меня – уже миллион фунтов. Ловко гонишь – фарт догонишь, так? – Он допивает шампанское. – Слушайте, хватит о ней, да? Возьмем бутылку и поговорим о вас. Вам кто-нибудь говорил, что у вас очень красивые глаза?
– Спасибо, – говорю я, уже соскальзывая со стула. – Мне надо в другое место, но я вам очень благодарна за встречу.
– Чего? – Он изображает потрясение. – Уже уходите? С кем встречаетесь? Со своим парнем? Мы же только начали. Ладно вам, садитесь. Коктейлей закажем, да?
– Нет, правда…
– Ну, немного признательности. Я вам время уделил, с вас причитается. Выпьем по-человечески. – Он улыбается, но в глазах у него черствость и отчаяние. Стареющий ловелас, пытающийся повысить свою падающую самооценку сексуальными победами.
– Нет, правда, – твердо повторяю я. Я выхожу из бара, а он уже сканирует взглядом помещение, высматривая, за кем бы еще приударить.
Тогда: Эмма
Говорят, алкоголики рано или поздно достигают дна. Никто тебе не скажет, когда бросать пить, никто не убедит сделать это. Ты сам должен дойти до точки, все осознать и тогда, только тогда у тебя появится шанс что-то изменить.
Я до своей точки дошла. Жалоба на Сола была в лучшем случае временной мерой. Он, конечно, получил по заслугам – он вечно домогался девчонок в офисе за спиной у Аманды; все знают, что он за человек, и пришла пора его остановить, но с другой стороны, мне нужно признать, что это