Орк-проводник вдруг шумно вдохнул воздух и стал дергаться, как будто с ним случился приступ пляски святого Витта. Шон с размаху ударил орка по спине, тот закашлялся и перестал дергаться.
Хайрам рассмеялся и сказал:
— Сдается мне, этой жабе пора научиться держать рот закрытым.
Питер тоже рассмеялся и сказал:
— Много раз слышал, что в открытый рот может залететь насекомое, но никогда сам не видел. Эй, орк, кого ты проглотил — муху или бабочку?
Орк не ответил — он так сильно кашлял, что на глазах выступили слезы. Как бы не издох раньше времени…
— Эй, дерево! — обратился Питер к Топорищу Пополам. — Займись нашим проводником, помоги ему проблеваться. Мне не нужно, чтобы он издох прямо здесь.
Топорище Пополам покинул свое место во главе колонны и направился к проводнику. Питер не стал смотреть, как орк приводит в чувство другого орка. Питер сказал:
— Продолжай, Шон. Какие еще прегрешения ты допустил вчера и сегодня?
Топорище Пополам схватил кобылу Серого Суслика за повод и потянул в сторону. Серый Суслик трижды глубоко вдохнул и выдохнул, прислушался к своим чувствам и сказал:
— Все нормально, меня отпустило уже.
Топорище Пополам окинул Серого Суслика пристальным, оценивающим взглядом, и отпустил повод.
— Ты осторожнее, — сказал он. — Рот не разевай.
— А я и не разеваю, — резко сказал Серый Суслик и тут же подумал, что так говорить не стоило.
Топорище Пополам оглядел Серого Суслика еще пристальнее, помолчал некоторое время, а затем сказал:
— Рассказывай.
— Что рассказывать? — переспросил Серый Суслик.
— Всё, — сказал Топорище Пополам. — Только не надо мне втирать, что ты действительно подавился мухой.
Серый Суслик долго молчал. Он вспомнил изречение какого-то древнего философа, то ли первой, то ли второй эпохи. «Если не знаешь, что говорить — говори правду», учил тот философ. «А почему бы и нет?» подумал Серый Суслик и сказал:
— Добрый господин Шон убил мою женщину.
Топорище Пополам рассмеялся.
— Я гляжу, вы тут совсем расслабились, в этом вашем Оркланде, — сказал он. — Женщину убили, видите ли! Твою женщину! Ты бы еще женой ее назвал!
Серый Суслик вздохнул и ничего не ответил. Вслух он так не говорил, но в мыслях он действительно называл Шелковую Лозу своей женой. Он понимал, как это наивно — у орка не может быть жены, орк — не субъект правовых отношений, а говорящая скотина, но Серому Суслику нравилось притворяться, что их с Шелковой Лозой совместное хозяйство — не просто брачный союз, как у двух собак, а нечто большее. Это была как бы игра, дескать, я понимаю, что орк, но я не просто орк, а орк, играющий в человека. Понятно, что это полная ерунда, но жить с этой ерундой немного легче.