И все же она, пусть вино затуманивало взор, пыталась и пыталась замечать каждое слово, каждый жест, отчаянно узнавая смысл сборища.
Гости.
Гостей у них никогда не бывало. Купцы просто заезжали, а если оставались на ночь, то за стенами. Гораздо реже появлялся кто-то из Джагутов, чтобы провести некий темный спор с Отом - неохотный, болезненный обмен словами - и тут же убыть, зачастую в разгар ночи. Настроение Ота многие дни бывало хуже обычного.
Джелеки игнорировали ее, рассевшись где хочется и устроив пир. Вино лилось, словно было водой из колодца. Летали взад-вперед замечания на двух языках. Каждый глоток сопровождали отрыжка и ворчание. Среди Джелеков не оказалось женщин и Кория гадала, не была ли это какая-то секта, братство жрецов. У Тел Акаев бывают монахи, присягнувшие оружию, которое изготовляют из сырого железа; возможно, Джелеки связаны сходной клятвой - они ведь не отложили клинков, хотя От избавился от воинственного наряда, едва вошел в зал.
Сидевший слева воин наваливался на нее, снова и снова толкая мускулистым плечом. Джелек напротив вроде бы забавлялся ее недовольством, когда вообще обратил внимание на творящееся. - Саграл, - рявкнул он внезапно, - следи за собой, огрызок, иначе закончишь у нее на лоне.
Хриплый смех был ответом на замечание, но сам От просто хмыкнул, протягивая руку за кувшином. Налил себе кубок и сказал: - Бойтесь пробудить ее темперамент.
Тот, что говорил, поднял кустистые брови: - Ты от него пострадал, капитан?
"Капитан?"
- Я нет, но она Тисте и юная женщина. Я ожидаю гнева с первого дня, вот так жду и жду… Уверен, темперамент в ней существует, но сколько бы обид я не доставлял, разбудить не удается.
Саграл привалился к ней, обратив широкое, покрытое шрамами лицо. - Гнев есть знак острого ума, не, этого самого - интеллекта. - Черные глаза впились в нее. - Так? Годы джагутовой чепухи погасили все искры? Ежели считать, что в тебе они были?
Кория изучала его, пытаясь не выказать отвращения, и молчала.
Глаза Саграла расширились, он оглянулся на Ота. - Что, немая?
- Она мало говорит, - отвечал От.
Скоты снова загоготали. Ей уже хотелось стать незаметной, как раньше - но нет, теперь она служила мишенью для каждой шутки. Кория повернулась к Оту: - Учитель, прошу меня простить…
- Невозможно, - сказал От. - Они, в конце концов, здесь ради тебя.
Обыкновенно От не спешил разъяснять свои слова, так что она осталась наедине с толпой осадивших разум вопросов. Они дали ему титул, они назвали его капитаном. Это воинское звание, принятое в Легионе Урусандера или у Форулканов. Однако заложников солдатам не дают никогда, ведь армия благородством не отличается. Неужели ее народ ошибся? Неужели ее отдали в руки незнатному?