Среди четырех остальных спутников лишь один казался ей заслуживающим доверия. Да, кузины Раала Серап, Рисп и Севегг - настоящие солдаты, но бегают за ним словно хвосты; если есть хоть доля правды в слухах, доверие Хунна Раала не в последнюю очередь заслужено под мехами, хотя все они двоюродные кузины - не такие близкие родственницы, чтобы это стало преступлением, но этого вполне достаточно, чтобы поднять брови и заслужить пару шепотков недовольства. Так или не так, три кузины поклоняются старшему братцу, и Шаренас забавно представлять, какие сексуальные изыски легли в основу поклонения. Хотя… иногда преданность можно спутать с жалостью. Она ведь ни разу не бывала с Хунном под мехами. В конце концов, он слишком много пьет.
Она подозревала, что рано или поздно придется его оседлать, но лишь когда мотивом станет явная политическая выгода. Он недостаточно для нее благороден, она отлично видит в нем неподобающую наглость, вечно сражающуюся с преданностью лорду Урусандеру. Однажды кому-то придется его немного окоротить - ради его же блага - и то, что покажется ему победным завоеванием, внезапно явит совсем иную природу. Нет ничего легче, чем унизить мужчину, лежащего между женских ног. Эффект бывает почти мгновенным и всегда безошибочным.
Значит, легко пренебречь слюнявыми губками, кузинами Раала. Но не так легко пренебречь последним, который умудряется выглядеть одиночкой, хотя скачет в середине отряда - рядом с Шаренас, слева. Прямая спина, влит в седло, походит на железный клинок, опасный и надменный… Кагемендра Тулас не произнес ни слова с самого Нерет Сорра.
Он отлично знает, разумеется, что в лагере, ставшем целью пути, служит его нареченная Фарор Хенд и к вечеру он будет стоять перед ней - впервые со дня огласки.
Шаренас так хочется узреть этот миг. Он будет… восхитительным.
Кагемендра Тулас мертв внутри. Любая женщина это заметит, едва взглянув в лишенные жизни глаза. Израненная душа осталась позади, брошенная на одном из полей брани. Он шелуха, оживленный труп, гнилой зуб в железной коронке; кажется, Тулас не рад такому оживлению, ибо жаждет смерти, чтобы таящаяся внутри тишина выплеснулась, отравляя остатки бытия - плоть, кожу, лицо - пока он на последнем вздохе благодарит за доброту тех, кто положит тело в тихую гробницу.
Бедная Фарор Хенд. При новом порядке, после возвышения Урусандера, лишь политическая необходимость будет определять брак и любовь. Власть Великих Домов, все их запертые ворота и охраняемые стены, рвы и смертельные ловушки будут сметены. Служение государству станет единственной мерой ценности, достоинства. В будущем, что все ближе, Фарор Хенд сможет свободно выбирать любого, но вот ирония: в будущем мире Кагемендра Тулас, отдавший почти всего себя ради защиты отечества, может оказаться наиболее ценным призом.