— Куда? — спросил Яан.
— Куда надо, — отрезал тот, который явно был старшим в отряде. — Там разберемся.
— Вы за это ответите! — в сердцах пригрозил Яан.
— Ответим, как не ответить, — с издевкой протянул другой.
Они гурьбой двинулись к деревне, мужики с ружьями плотно шли следом, и тут вдруг кто-то сзади спросил:
— Слушай, Федор, что с машиной-то делать? На дороге негоже оставлять. Еще в потемках кто-нибудь наскочит.
— А ты умеешь водить машину?
— Нет, я не умею, но у него ведь водитель есть.
— Ну, знаешь, этот еще… — произнес скрипучий голос и оборвался на полуслове.
Лейтенанту и шоферу приказали остановиться. Сзади донесся шепот нескольких мужиков. Затем Федор со скрипучим голосом снова подошел и сказал:
— Идем назад. Поедем на машине.
Двое мужиков с охотничьими ружьями залезли на заднее сиденье, шоферу и Яану приказали садиться на свои места. Охранники втиснулись каждый в свой угол и держали сидевших впереди на прицеле. В машине было тесно, длинные стволы ружей не уместились бы вертикально, поэтому мужики уставили свои ружья крест-накрест. Стоило Яану хоть немного повернуть голову, как он ощущал за ухом холодное прикосновение дула. Оставалось лишь надеяться, что старик с ружьем не страдает нервными судорогами.
— Имейте в виду, никаких выкрутасов! — предупредили их.
Стекла все опустили, на подножки с обеих сторон забралось по два мужика.
— Теперь поезжай, — приказал звавшийся Федором. — Только помалу. Повернешь, куда скажу. И не вздумай чего, у нас в каждом стволе медвежья картечь!
Машина, покачиваясь, двинулась с места. Колесо угодило в большую яму, Яан больно ударился затылком о ствол.
— Послушайте, уберите свои ружья! — сказал он сердито. — На этой дороге может еще и выстрелить.
— Не беспокойся, не твоя забота, — ответили ему и не повели даже пальцем.
— Забота не моя, зато голова моя! — сказал Яан.
— Хе-хе, а ты шутник, — произнес скрипучий голос.
— Что делать будем? — тихо спросил шофер.
— Посмотрим, — отозвался Яан.
— Молчать! — гаркнул ехавший на левой подножке Федор. — Чего лопочете на своем языке?
Он немного помолчал, а затем с сердитой усмешкой промолвил:
— Диверсант Красной Армии!
Посередине деревни шоферу приказали остановиться. Когда их вводили в помещение, глаза Яана, свыкшиеся с темнотой, выхватили возле двери вывеску: Лясковичский сельсовет.
В комнате, куда ввели задержанных, стояли два закапанных чернилами стола на тоненьких ножках, фанерный шкаф и несколько стульев, каждый на свой лад. Окна были завешены, и на одном из столов горела десятилинейная керосиновая лампа. Им велели сесть на скамейку возле стены.