Инорг отмахнулся от выпада, как от назойливой мухи. Нож из рук не выпал – Шин смог его удержать, но получив по шее оглушительный удар, на миг потерял ориентацию в пространстве. Упал удачно – даже не травмировался в помещении, напичканном агрегатами, пультами, креслами операторов и прочим имуществом.
Оказавшись на палубе лицом вниз, Шин помотал головой, прогоняя возникшие при ударе и падении искорки перед глазами. Тяжело оперся левой рукой, приподнялся на корточки, затем встал. С ненавистью взглянул на врага.
Шин решил быть осмотрительней. Теперь, обходя по неудобной дуге торчащий из потолка блок перископов, парень не выпускал из виду вроде бы спокойную рептилию. Это спокойствие было явно обманчивым – инорг мог очень быстро реагировать на изменения в обстановке, при этом обладая нечеловеческой силой и молниеносной реакцией.
«Но ножика-то все равно боится, бледная скотина!» – мелькнуло в голове. Острием клинка он вновь и вновь продолжал вычерчивать размашистые горизонтальные восьмерки – знак бесконечности.
Инорг не то щелкнул, не то хрюкнул. Это рассмешило Шина, он зло усмехнулся и решил атаковать вновь, но теперь нанести секущий удар.
Бледный пришелец плавно поворачивался, удерживая в поле зрения единственного глаза каждое движение землянина.
Шин ударил.
Лезвие рассекло воздух на уровне выпуклой груди противника. Еще немного и нож достиг бы своей цели. Но этого не произошло. Инорг не стал ждать, когда острая кромка холодного оружия вонзится и рассечет его тело – ударил навстречу в горло. Шин захлебнулся и захрипел – ноги оказались выше головы. Парень сильно припечатался лопатками о палубу, на которой валялся толстый кабель. Дух вышибло, в глазах потемнело и дайвер затих.
Японское море, двадцать пять лет после Пришествия
Ксения кинула спокойной взгляд на датчик расхода топлива и пришла к выводу, что до порта Полоя хватит с большим запасом. Даже если придется нарезать по морю круги и виражи.
Яркое солнышко поднималось в обеденный зенит, и легкий бриз не омрачал всеобщего весеннего настроения. Но это там, в реальности, а в душе девушки бушевал шторм бессилия и обреченности. Он сменялся мертвым штилем апатии, пропитанной горечью утраты и свершившейся несправедливости.
Навигатор Мурена сжала губы в точку и вела свой скоростной водометный боевой катер курсом в открытое море, подальше от Лихоманки и чуть в сторону от направления на Дальнюю Банку и родную гавань. Хотелось оторваться от всех, уйти в место, до которого не дотянется недоброе внимание недругов и нечеловеков.