- Ну и нравы, - вздрогнула Эля. – А полиция?
- Да они дальше районного центра никогда не высовывались – что советская милиция, что российская полиция – и поверь – так даже лучше. Если кто-то пропадает – то обычно заявление никто не пишет – слишком уж здесь нравы другие. Несколько лет назад отдел по наркотикам накрыл здесь местных жителей, которые коноплю выращивали. Приехали, значит, арестовывать. Так местные со всей деревни сбежались, кто со штакетиной, кто с ружьём – отстояли своих мужичков. Опера уехали отсюда несолоно хлебавши. Через пару дней вернулись с ОМОНом – разумеется, никого не нашли, кого брать надо было. Шмон провели во всей деревне, но ничего не нашли и уехали ни с чем. Тут народный бунт, он перманентный. Власть с народом соприкасается только тогда, когда народу это надо – например, паспорт оформить, или пенсию. Здесь, например, водительское удостоверение – это большая редкость. Никто не заморачивается этим. Чуть не в каждой прибрежной деревушке есть пирс, на который они и принимают машины из Японии, а расплачиваются лесом. Машины свои они на учёт не ставят – без номеров ездят. Номера только у тех есть, кто по необходимости должен в города выезжать – например, у предпринимателей, которые магазины держат.
- Сейчас напугаешь меня, и я никуда не поеду, - высказала Эля. – Кажется, вода кипит…
Рома снял котелок с горелки и выключил газ. Разлил воду по кружкам, бросил сахар и чайные пакетики.
- Душистый чаёк получается, - протянул он.
- А с медициной у них как? В деревнях есть ФАПы?
- Фельдшерско-акушерские пункты? Есть. Только фельдшеров в них нет, и лекарств тоже. Одно название. Я в прошлом году эту тему поднимал перед краевой администрацией, что, мол, хороший почин был – построить ФАПы. А вот вдохнуть в них жизнь – это не получилось. Кадровый вопрос не решен. Никто не хочет сюда ехать – жить и работать.
- И как они лечатся?
- Да никак. В одной деревне колдунья, в другой знахарь, в третьей - бабка-повитуха. Думаешь, они наркоту здесь выращивают, чтобы ширяться или на продажу? Нет, в основном они делают из нее обезболивающее средство – представь, каково им здесь без стоматолога – поголовно люди мучаются зубами. Вот и используют дурь в качестве анальгетиков. А у местных тазов, это народность такая, конопля так вообще любимое растение – только её и курят. И стар и млад.
- Да кошмар же.
- Кошмар у них начался два месяца назад. Когда люди пропадать стали. Там у них есть какое-то поверье, или проклятие, вот они на него и думают. Что-то кто-то не то или не так сделал, и якобы всевышний проклял эти места. Тебе может быть смешно, а они, люди тёмные, в это свято верят. И когда мы будем с ними общаться, ты должна помнить об этом, и уважать их взгляды на жизнь.