- И стоило ехать в такую даль? – спросил он, передавая полис Паше.
Тот покрутил его в руках и угрюмо сказал:
- Да к нам даже из Сибири отдыхать приезжают…
Рома еще некоторое время в растерянности ходил вокруг палатки, потом что-то поднял с песка, и махнул рукой:
- Поехали назад!
Уже находясь в машине, он спросил:
- Паша, вот у тебя карабин СКС, а ты патроны к нему где берешь?
- А, - махнул Паша рукой. – Мне еще лет десять назад удалось через знакомого достать полный «цинк», вот и довольствуюсь оттуда. Еще года на два хватит, а там посмотрим…
- А они у вас что, не продаются?
- Да откуда? Чтобы такое продавать, тут же надо специальный магазин строить, с сейфами и решетками. Никто на такое не пойдет.
- А где другие охотники патроны берут?
- Да мы сами в основном их заряжаем. Если кто в город едет, покупает на всех пороха, капсюлей, дроби да картечи. Тут легальных стволов-то может десять или двенадцать. У остальных всё же с прошлых поколений осталось. В основном двенадцатый калибр, есть шестнадцатый и двадцатый. У деверя даже восьмой калибр есть.
- А у кого нарезное оружие, покупают патроны?
- Ну, я же говорю – у меня есть «цинк», а нарезного у нас не так много. Вот, у главы винтовка Мосина, у брата моего, Васьки, тоже Мосин, но карабин, короткий. Еще есть у мужиков три СКС, два «Тигра», «Вепрь» и «Лось». Да у них тоже свои «цинки». Вроде больше нарезного ни у кого нет. А тебе зачем?
- Патронами разжиться хотел, - сказал Рома, и Эля вдруг, по интонации, уловила, что он лукавит.
- Я тебе могу десяток только дать, но смотрю, у тебя же есть, вон еще два полных магазина…
- Я на будущее, - отмахнулся Рома.
- Если надо будет – скажешь, - кивнул Паша. – Выдам тебе немного. Ты стрелять понапрасну не будешь, вон, как кума моего между глаз упокоил…
Рома вдруг почувствовал, как на него навалилась огромная тяжесть ответственности за убитого вирмона. Всё это время его сознание не давало повода сожалеть о содеянном – ведь он прекрасно видел, что вытворил монстр с мальчишкой за несколько секунд до рокового выстрела. И поэтому это убийство он не отождествлял с убийством человека. Но вот сейчас, когда раскрылся временный характер «помутнения» зараженных вирусом, когда вдруг выяснилось, что всего лишь спустя неделю они снова возвращаются в привычное человеческое состояние, душу стал точить какой-то червяк сомнения. Рома сжал челюсти – так иногда бывает, особенно, если ты морально не готов понимать, что порой убийство, это благо. Благо для общества, которое в результате этого акта освобождается от негативно к нему настроенного мерзавца – способного, сохрани ему жизнь, может быть, лишить жизни многих других хороших людей только потому, что он, мерзавец, так решил. В ситуации, когда волею службы или судьбы, перед тобой стоит задача лишить кого-то жизни, а по большому счету и не важно – враг это, или просто прохожий – чтобы сохранить свой разум, нужно просто абстрагироваться от мысли, что это человек. Снайпер, за секунду до выстрела, обычно видит в прицел лицо своей жертвы – и конечно, ясно понимает, что стреляет в человека. Не сойти с ума от такой работы сможет лишь тот, кто убедит себя, в том, что в его прицеле находится не человек, а, например, изощренный головорез из запрещённой ИГИЛ, который бензопилой отпилил не один десяток голов невинных жертв, или вот такой, зараженный вирусом вирмон, превращающийся в неодолимого ужасного монстра…