– Мне показалось, вы смотрели на другое объявление, – вырвалось у Уортингтона.
– Ах, это? По правде говоря, я впервые вижу, чтобы… Вот, слушайте: «Уступлю подлинный и весьма старинный титул маркиза посредством брака или в знак признательности. Бульвар Османа, 35»… ну, имя мы опустим. «Посредством брака» – это я понимаю, но при чем тут признательность? Как титул можно передать в знак признательности?
– Миледи, – объявил капитан, насупившись, – должен сказать, что нахожу данное объявление весьма… весьма неприличным.
– А что в нем неприличного? В конце концов, речь идет о маркизе – настоящем, не каком-нибудь поддельном, да еще с отличной родословной. Признательность – вот что неясно. Или имеется в виду, например, усыновление?
– Это возмутительно, вот что я скажу, – воинственно пропыхтел Уортингтон. – В высшей степени недостойно! Лично я отказываюсь верить, что такое вообще возможно. Тут явно какая-то афера, или розыгрыш, или не знаю что еще…
– Надо навести справки, что там за маркиз, – уронила Амалия, забавляясь.
– Миледи!
– А что? Вдруг он мне понравится… Конечно, я предпочла бы герцога, а еще лучше – принца, но… маркиз тоже ничего.
Мистер Уортингтон взвился как ужаленный, выпалил, сверкая глазами, несколько в высшей степени загадочных фраз и бросился к дверям. На прощание он объявил, что ноги его больше не будет в этом доме.
«Интересно, насколько он искренен? – подумала Амалия, когда гость скрылся за дверью. – Так или иначе, он нашел удачный предлог, чтобы удалиться… и, к примеру, прямиком отправиться к Хобсону и рассказать ему, какими объявлениями я интересовалась. Уверена, их авторов будут проверять на совесть… ну и пусть, надо же англичанам хоть чем-нибудь заняться…»
Она скомкала газету и бросила ее на стол. Амалия была недовольна собой, потому что отлично понимала шаткость своих построений. Она могла только надеяться, что Ломов остался жив, что он не покинул Францию, что он попытается связаться с ней и, заметив слежку, разместит объявление в газете. Проблема была в том, что Амалия понятия не имела, какого рода объявление он может дать. Конечно, оно будет составлено так, чтобы она сумела понять, кто его поместил, и вышла на связь. Но точно так же могло оказаться, что она ошиблась, что Ломов уже умер где-то от ран, не получив помощи, или – в лучшем случае – что он покинул Францию и окольными путями возвращается в Россию.
Для очистки совести Амалия просмотрела объявления в остальных газетах, обращая особое внимание на инициалы подателей и адреса, но не нашла ничего интересного. Вечером она прочитала найденный в хозяйской библиотеке том рассказов Баранцевича