Что-то коснулось кровати. Послышалось быстрое дыхание. Значит, я проснулась и все это происходит на самом деле. Охваченная внезапной судорогой страха, я рывком подняла голову, быстро села и голосом, срывающимся на истерический крик, спросила:
– Кто это?
Я нашарила выключатель ночника, но еле слышный испуганный голос, задыхаясь, произнес:
– Не надо зажигать свет! Не надо!
Я убрала руку с выключателя. Ужас, испытываемый человеком, вторгшимся ко мне, казалось, витал в пространстве, разделяющем нас, и, ощутив чужой страх, я успокоилась.
– Кто это? – тихо повторила я.
Раздался шепот:
– Это Берта, мисс.
– Берта?
Я услышала слабый звук, похожий на сдавленное рыдание.
– О, мисс, тише, они могут услышать!
– В чем дело, Берта? Что случилось? – мягко спросила я. Потом страшная мысль коснулась меня словно ледяной рукой, и я сжала простыню. – Филипп? Что-нибудь случилось с Филиппом?
– Нет, нет, ничего! Но это… это… я подумала, что должна пойти и рассказать вам…
Отчаянный шепот был прерван безутешными всхлипываниями. Пытаясь сдержать судорожные рыдания, Берта тяжело села на край кровати.
Выскользнув из-под одеяла, я босиком прошлепала в противоположный конец комнаты и закрыла дверь, потом снова подошла к кровати и зажгла ночник.
Берта сидела сгорбившись в ногах моей кровати, закрыв лицо руками. На ней было мое затканное серебром платье, поверх него пальто из какого-то дешевого темного материала. Она вся дрожала.
– Успокойтесь, Берта, – ласково сказала я. – Приготовить вам немного кофе?
Она покачала головой и опустила руки. Лицо девушки, всегда свежее и розовое, сейчас казалось изможденным и бледным. Щеки были мокрыми от слез, глаза покраснели.
Я села на кровать рядом с ней и обняла ее.
– Не плачьте, дорогая. В чем дело? Чем я могу вам помочь? Что-нибудь случилось на вашем балу? – Я чувствовала, как тряслись ее плечи у меня под рукой, и, пораженная внезапной мыслью, спросила: – Это Бернар?
Берта кивнула, глотая слезы. Потом выпрямилась. Я убрала руку, но оставалась сидеть рядом с ней. Наконец она сказала, стараясь говорить спокойно:
– Вам бы лучше лечь, мисс, а то простудитесь.
– Ладно. – Я скользнула в постель, подоткнула одеяло и посмотрела на Берту. – А теперь рассказывайте. В чем дело? Чем я могу помочь?
Она не ответила. Не глядя на меня, Берта обвела глазами комнату, словно стараясь разглядеть, не прячется ли кто-нибудь в темном углу, и я увидела лицо, искаженное гримасой ужаса, словно ее хлестнули бичом. Она нервно облизала губы.
Я не торопила ее. Минуту она сидела молча, ломая руки, потом сказала довольно спокойно, но тихо, странным приглушенным голосом: