У моих ног протекал ручеек, а немного подальше, укрывшись под тенью ствола упавшей березы, расцветали примулы.
Филипп взял меня за руку:
– Я знаю это место.
– Правда? Откуда?
– Мы были здесь на пикнике. Тут росли колокольчики, и мы ели пирожные.
– Ты помнишь дорогу в Тонон? Как туда спуститься?
Он указал налево:
– Дорога здесь идет вниз уступами, как лестница. В самом низу забор и узкая тропинка. Она ведет к шоссе, и по ней можно выйти к гаражу и магазину, где живет бесхвостый рыжий кот.
– Она выходит на главную улицу?
Он нахмурился, глядя на меня.
– Ну…
– Там много народу, разные магазины и оживленное движение?
– Да нет. Там много деревьев и дома. На ней люди просто живут.
– Жилой район. Что ж, неплохо. А ты сможешь найти дорогу отсюда к вилле Мирей? – спросила я.
– Конечно. Между двумя заборами есть дорожка, по которой можно пройти почти к самому озеру, потом вы спускаетесь все ниже и ниже, там нижняя дорога и ворота. Мы туда всегда ездили на фуникулере.
– Боюсь, что на этот раз нам придется идти пешком. Ну что же, это чудесно, Филипп. Мы почти у цели. А с таким проводником, как ты, – я улыбнулась мальчику, – мы никогда не заблудимся, верно? Немножко позже я попрошу тебя снова рассказать мне о дороге к вилле Мирей, а сейчас, думаю, нам надо остановиться и отдохнуть.
– Здесь?
– Прямо здесь.
Он с облегчением уселся на березовый ствол.
– У меня болят ноги.
– Неудивительно.
– А у вас?
– Нет, ноги не болят, но я не спала прошлой ночью, и если я не отдохну немного, то засну на ходу.
– Как лошадка, – сказал Филипп и захихикал, может быть, чуть-чуть визгливо.
Я погладила его по щеке.
– Конечно, как лошадка. Ну а теперь я приготовлю постель, а ты сделай нам чай.
– Английский чай?
– Конечно.
Трава была сухая, солнце стояло высоко, воздух веял теплом. Встав на колени у мертвого березового ствола, я тщательно разровняла землю, убрала сухие ветки, куски коры и несколько острых камней с нашей «постели» и разостлала свое пальто. Филипп торжественно делил остатки бисквита Уильяма на равные части. Он отдал мне мою долю вместе с половиной шоколадки. Мы ели молча и не торопясь.
– Филипп, – сказала я.
– Да, мадемуазель?
– Скоро мы будем в Тононе. Нам надо идти прямо в полицию.
Он молча смотрел на меня большими глазами.
– Я не знаю, где находится ближайший британский консул, – продолжала я, – а то мы бы могли пойти к нему. Не думаю, чтобы в Эвиане был консул, а в Женеву мы не попадем, потому что у тебя нет с собой документов. Поэтому остается только полиция.
Он все еще молчал. Я ожидала. Думаю, он знал так же хорошо, как и я, что в полиции прежде всего свяжутся с Леоном де Вальми. Через некоторое время он спросил: