– Когда ты должна быть в аэропорту? – спрашивает Марыся.
– Он сказал, чтобы я вызвала такси и приехала.
– Но в котором часу у вас вылет? Какой авиалинией? – спрашивает сестра, а Дарья только неуверенно пожимает плечами. – Позвони ему и спроси. Может, еще успеем быстро тебя накрасить.
Марыся грустно улыбается. Звоня любовнику, Дарья задает лишь один вопрос, а потом только кивает головой. Даже на расстоянии Марыся слышит крик, доносящийся из телефона.
– Но я хочу с тобой лететь, Джон. В самом деле… извини… Уже еду!
Сестры не комментируют разговор, поспешно в молчании впихивая вещи в чемодан, закрывают его и направляются к двери.
– Иди, присядем на минутку. Говорят, так нужно делать перед дорогой.
Марыся задерживает Дарью у двери и смотрит ей в глаза – в них паника, растерянность.
– Но…
– Пять секунд! – Она тянет ее на канапе в гостиной и осторожно подталкивает. – Помни, сестричка: когда тебе будет плохо или что-нибудь пойдет не так, как тебе хотелось бы, напиши, и я помогу тебе вернуться домой.
– Марыся! Это же только каникулы! – восклицает Дарья, закатывая глаза. – Ты с ума сошла? Хуже мамы!
– Я тоже когда-то упрекала ее в чрезмерной опеке, – спокойно возражает та, беря младшую сестру за руку и крепко сжимая. – Но теперь я знаю, что это бесценно.
Женщины едут в аэропорт настолько быстро, насколько это возможно. Они выскакивают из машины и бегут с багажом к паспортному контролю. Джон вырастает перед ними как из-под земли и смотрит на Марысю неприязненно, а в сторону Дарьи его голубые глаза мечут молнии.
– Ты не можешь приехать сама и не опоздать?! – спрашивает он осуждающе.
– Ты торопил меня. Откуда я могла знать, что уже сегодня должна быть готова… – слабо защищается молодая женщина.
– Не знаю, что еще я за тебя должен делать?! – продолжает ворчать парень, бросая чемоданы на линию досмотра багажа, и говорит с претензией: – Виза, билеты, отели…
– Если это чересчур дорого для тебя, то не нужно было ее приглашать, – вмешивается возмущенная Марыся. – Если у кого-то нет денег, он не заводит любовницу. Девушка еще учится. Кроме того, не нуждается в таком старом пердуне, как ты! – Она дает волю нервам.
Джон наклоняется к Марысе и грозно шепчет:
– Я с тобой не разговариваю, поэтому не вмешивайся.
– Это моя семья, моя сестра, и я не позволю с ней так обращаться! – отвечает она без страха, с гордо поднятой головой, а Дарья, дрожа всем телом, уже почти плачет.
Джон отходит в сторону и только сжимает зубы. Он должен выдержать эту зловредную бешеную бабу, потому что уже через минуту Дарья будет принадлежать только ему. От этой мысли он иронично улыбается. «Эта стерва получала бы у меня с утра до вечера», – думает он, и эта мысль сразу же улучшает ему настроение.