– Я по-прежнему ничего не понимаю! Кто его заблокировал и для чего? О чем ты говоришь?
– Кто о чем говорит? – услышал Джон последние слова разговора.
Конспираторы отпрянули друг от друга при звуке его голоса.
– Я говорю ей, что в Париже красиво круглый год, а она не хочет мне верить, – лжет и не краснеет Мухамад.
– Она просто глупенькая!
Англичанин садится рядом со своей любовницей и крепко ее обнимает: видно, считает свои слова ласкательными, а не оскорбительными.
Выпив воды, пакистанец через минуту встает и направляется к выходу.
– Я буду собираться. Прощай, йа ахи![103]
Мужчины обнимаются как родные братья и словно прощаются на долгое время.
– Желаю тебе исполнения миссии и прекрасного возрождения, – покровительственно похлопывает Мухамада по щеке Джон, а потом кладет ему руку на голову, словно благословляет в дорогу.
* * *
Дарья проспала все долгое время полета, не зная о том, что Джон был не столько милым, сколько хитрым. Он принес ей вино только затем, чтобы украдкой подсыпать ей снотворное. Он хочет избежать вопросов, споров, отступлений, пояснений, так как время полета решает использовать для разработки следующего искусного плана. В последнее время Дарья морочит ему голову до такой степени, что он ни на чем не может сосредоточиться. К тому же ему претит быть сладким джентльменом, ведь это не в его хищной натуре, хотя обожание любовницы все больше ласкает его больное эго и приносит удовлетворение.
Пара останавливается в типичном французском отельчике, размещенном в высоком четырехэтажном узком каменном здании на Монмартре. Эта часть Парижа застроена именно такими старыми каменными домами, протянувшимися вдоль крутых, стремящихся вверх мощеных улочек и узких переходов со ступенями, разительно отличающихся по характеру от остального города. Некогда этот район был центром развлечений и главным местом пребывания богемы. Сейчас из-за туристической индустрии сохранилось не многое, но художники по-прежнему тут.
Дарья просто скачет от радости: наконец она находится в городе влюбленных, атмосфера его необычная. Она планирует посетить кафедральный собор Нотр-Дам над Сеной, Версаль и Лувр. Девушка столько об этих местах слышала, столько читала, что теперь не может усидеть в отеле и охотнее всего сразу же побежала бы в город. Джон смеется.
– Подожди! Нужно все распланировать. Нельзя бросаться вслепую, так ничего не увидишь, – убеждает ее создатель самых грозных планов двадцать первого века. – Куда ты хочешь пойти в первую очередь?
– Не знаю! Всюду! – смеется женщина как ребенок. – Но теперь мы будем гулять уже вместе, правда?