- Петр Андреевич, взялся бы ты написать для газеты повесть.
- Повесть? Какую?
- Какую? Конечно, о войне. А точнее - сам подумай! Будем печатать подвалами с продолжением. Подвалов двадцать - столько, сколько дали Полякову.
Павленко решил написать повесть о партизанах. Условились, что поставлять главы он будет каждый день, в крайнем случае через день. Так вначале и было. Однако двадцати подвалов не получилось. Уже на пятой-шестой главах мы почувствовали, что это не то, что было задумано. Слабоватая получилась повесть, схематичная, лишенная живого дыхания реальной жизни. Павленко сам мучился. Жаловался, что партизанской жизни не знает. Уже после пятой главы сделал перерыв на неделю. Сочинил несколько вариантов, но сам их отбросил. Вымучил он еще одну главу и - снова перерыв на шесть дней. Словом, после девятой главы я сказал писателю:
- Петр Андреевич, дорогой мой, не мучайся, даю тебе не подвал, а полных четыре колонки. На этом закругляйся.
У меня создалось впечатление, что он и сам был рад такому решению. Написал концовку на четыре колонки и на этом поставил точку. А когда вслед за подвалами отдельной книжкой вышла его "Русская повесть", Петр Андреевич подарил мне один из первых экземпляров с такой надписью: "Дарю этот "плод любви несчастной" в надежде порадовать более удачным произведением".
* * *
Евгений Габрилович напечатал очерк "Путь наступления". Автор отправился пешком с боевыми частями - от Дорохова до Можайска и все, что предстало перед глазами, описал точно, со множеством деталей, по-писательски выразительно. Вот деревушка, стоявшая на нейтральной зоне - между нашими и немецкими позициями. Вот место прорыва обороны противника. По разбитым дзотам, разметанным проволочным заграждениям, развороченным окопам с трупами немцев можно представить, какая здесь баталия. Писатель видел, как саперы снимали или взрывали мины, заложенные немцами. Наблюдал,*с каким невероятным трудом, по старой бурлацкой команде "раз-два, взяли!" бойцы вытаскивали из сугробов пушки и тяжелые машины. Побывал в штабе корпуса, откуда шли нити управления боем. Был на допросе пленных. Один из них - австриец - ругал Гитлера, заставившего их, австрийцев, идти в поход на Восток. Впрочем, этот молодчик оказался не промах. У него нашли часы, браслет и золотое кольцо. Он признался, что все это отнял у одной жительницы Дорохова...
И такая зарисовка:
"...Выходим на улицу. Ночь. Звезды светят так ярко, что видны не только дома, но даже опушка туманного снежного леса...
На западе зарево: будто воспален синий безоблачный горизонт. Слышна канонада. Там идет бой. Там от деревни к деревне продвигаются наши бойцы. Они гонят врага от Москвы, они сражаются днем и ночью и в короткие часы отдыха спят, прикорнув на снегу: наступление, нет времени рыть землянки. Спят под синим январским небом, положив под руку винтовку.