- Ну как, будут работать? - спросил тогда заглянувший в цех директор завода Зальцман.
- Будьте уверены! Раз из ваших рук да в наши руки - заработают классически!
...Пять танковых экипажей по пять человек в каждом - горсточка людей, но какая эта могучая сила! Мы еще расскажем об их делах... обо всех, кого мы узнали на пути от Урала до Старой Руссы".
Поляков остался верен своему обещанию. В мае сорок второго года он снова побывал у знакомых танкистов и опять написал о них...
А ныне он вернулся в редакцию, явился ко мне, весь закопченный, как трубочист, в замасленной овчине, усталый, но бодрый и веселый, и сказал: "Набили крепко им морды..." И все же был несколько настороженный - нарушил приказ: проводить танки до передовых позиций, не далее. Это мне стало понятно, когда я прочитал в его очерках: "Мы уже на другом берегу...", "Преодолели мы еще одну - четвертую переправу..."
Всякий начальник должен быть недоволен, когда его приказ нарушается. А я гордился своим товарищем, всегда добывавшем материалы для своих очерков и корреспонденции из огня боя...
* * *
Илья Сельвинский прислал потрясшее всех нас стихотворение большой трагедийной мощи "Я это видел!". Оно опубликовано в сегодняшней газете:
Можно не слушать народных сказаний,
Не верить газетным столбцам.
Но я это видел. Своими глазами.
Понимаете? Видел. Сам.
Вот тут дорога. А там вон - взгорье.
Меж ними
вот этак
ров.
Из этого рва поднимается горе,
Горе без берегов.
Нет! Об этом нельзя словами
Тут надо рыдать! Рыдать!
Семь тысяч расстрелянных в мерзлой яме,
Заржавленной, как руда.
Кто эти люди? Бойцы? Нисколько!
Может быть, партизаны? Нет.
Вот лежит лопоухий Колька
Ему одиннадцать лет.
Тут вся родня его. Хутор "Веселый".
Весь "Самострой" - сто двадцать дворов.
Ближние станции, ближние села
Все как заложники брошены в ров...
Есть в стихотворении и такие жгущие сердце строфы:
Рядом истерзанная еврейка.
При ней ребенок. Совсем как во сне.
С какой заботой детская шейка
Повязана маминым серым кашне.
О, материнская древняя сила!
Идя на расстрел, под пулю идя,
За час, за полчаса до могилы
Мать от простуды спасала дитя.
Но даже и смерть для них не разлука:
Не властны теперь над ними враги
И рыжая струйка
из детского уха
Стекает
в горсть
материнской руки.
Первое сообщение о злодеяниях фашистов в Керчи было опубликовано в "Красной звезде" 17 января сорок второго года. Это письмо жены красноармейца Р. Белоцерковской. Его и ныне без боли нельзя читать:
"Мой муж с начала Отечественной войны находится в рядах Красной Армии. Жив он сейчас или нет, я не знаю. Пусть если не он, так его боевые товарищи узнают, что сделали со мной, советской женщиной, фашистские изверги.