– С кем?
– Какая разница? – Шура легкомысленно пожала плечами.
– Как это, какая разница? Разве можно сексом с кем попало заниматься? – удивилась Вера, в прошлом верная жена и образцовая мать.
– С кем попало не надо ни в коем случае! – согласилась Шура.
– Так, а мне не с кем. – Вера развела руками и огляделась по сторонам.
– Тогда непременно надо кого-нибудь подходящего найти. Причем срочно. – Шура тоже покрутила головой туда-сюда. – Тут у нас вряд ли, – резюмировала она. – В город надо почаще ездить. Там кто-нибудь обязательно для секса найдется.
– Сказала тоже. Гаишник, что ли? – По дороге в город Вера обычно никого кроме гаишников не встречала.
– А хоть бы и гаишник! Это же таблетка от старости и есть.
Вера фыркнула, представив секс с гаишником:
– Ничего подобного, – сказала она. – Таблетка от старости – это любовь. Взаимная. Ты, кстати, последнее время чрезвычайно похорошела.
– Еще больше на маменьку похожа стала? То-то и оно. Секс! – Шура потыкала указательным пальцем в потолок.
– Любовь! – Вера тоже потыкала указательным пальцем в потолок.
– Я и говорю, – согласилась Шура.
В поездку до «Люкс Престижа» Вера решила надеть кепку, ведь перед окраской волосы мыть не рекомендуется, а уж на немытых волосах седина и вовсе сильно бросается в глаза. Да и вообще, согласитесь, немытые волосы – зрелище не из приятных. Вера, конечно, могла бы нацепить и пластиковую заколку, но после свирепого взгляда, которым одарила эту заколку Шура, заколку пришлось выкинуть.
За время их совместной работы Вера и сама не заметила, как привязалась к Шуре. Общение с ней практически заменило Вере общение с подругами. Однако Шура была намного младше Веры и её подруг, и Вера еще переживала за нее, как за своего сына Петрушу, с которым виделась теперь совсем редко. Некогда было. Конечно, больше всего Веру и Шуру объединяло общее дело. Шура оказалась для Веры тем самым соратником и сподвижником, которого еще недавно ей так не хватало. Вера всерьез подумывала о том, чтобы предложить Шуре должность главного врача и выделить долю в прибыли клиники. Вера считала это справедливым, ведь все проблемы возникающие у медицинского персонала, она решала только, посоветовавшись с Шурой. А кроме того практически все пациентки так или иначе попали в клинику благодаря Шуре.
В последнее время Шура находилась в расстроенных чувствах из-за того, что стала замечать, как с каждым днем становится все больше и больше похожа на свою мать Эльвиру Викентьевну. И не только блистательной внешностью, но и категоричными заявлениями. То есть, все то, что Шура, по её словам терпеть не могла в матери, постепенно проявлялось в её характере, как переводная картинка. Вере же, наоборот, нравились проступающие в Шуре властность и категоричность Эльвиры Викентьевны. Она считала, что таким и должен быть идеальный главный врач солидной клиники. Шура очень переживала эту свою похожесть на мать и жаловалась Вере, что всё это результаты свалившейся на Шуру красоты. Мол, раньше она была нормальным человеком, а теперь стала Эльвирой Викентьевной, только Сюсеньки не хватает. Вера смеялась над Шурой и говорила, что раньше Шура была гусеницей, а сейчас стала бабочкой. А вот безукоризненный вкус был у Шуры всегда. Не зря же она собиралась учиться на художника. Именно поэтому Вера всегда прислушивалась с большим вниманием к советам Шуры не только по медицинским вопросам, но и по вопросам оформления интерьеров клиники, одежды и, конечно, собственной внешности.