За столом воцарилось молчание, лица всех присутствующих выражали напряженную умственную работу.
– Придумал, – радостно доложил Тропилин. – «Перезагрузка»!
– Сказал тоже, – Ашраф махнул рукой, – как Барак Обама, не в бровь, а в глаз. Нет, название должно быть женское. Для женщин притягательное.
– Выходит, что все-таки остается «Вечная молодость»? – Вера в принципе была уже согласна на любое название. Лишь бы без шахера-махера. А кроме того, уж очень хорошо ей было на большой, но уютной кухне в компании этой группы товарищей.
– Решено. – Ашраф рубанул рукой, как Чапаев. – Что может быть притягательнее для женщины, чем вечная молодость?
– За сказанное. – Тропилин наполнил присутствующим стопки. – За «Вечную молодость»!
– За нее, – согласилась Вера и залпом выпила налитое, после чего икнула и весело рассмеялась.
* * *
– Феденька, а чем же вы занимаетесь? – предельно вежливо поинтересовалась Эльвира Викентьевна, наблюдая, как Федя Моргунов поедает шашлыки. – Я имею в виду карьеру или бизнес.
Видимо называть Федьку на «ты», как в детстве, Эльвира Викентьевна не решалась. Уж больно не похож был этот детина на робкого маленького Феденьку с печальными голубыми глазами.
– В кино снимаюсь, Эльвира Викентьевна, – с набитым ртом возвестил Моргунов.
– Да что вы говорите! И в каких же фильмах? Вот помню, актер был, кстати, тоже Моргунов, так он все больше хулиганов и тунеядцев играл. – Если бы Эльвира Викентьевна удержалась от этой колкости, Шура бы очень удивилась.
– Между прочим, хорошо играл, – вставил Пьетрофич.
– Я все больше каскадером, – пояснил Федя. – Правда, иногда в эпизодах снимаюсь. Драки там разные. Сейчас вот недавно съемки в сериале закончились. Я там бандита играл. Роль не главная, но уже не эпизодическая.
– Второстепенная, – многозначительно заметила Эльвира Викентьевна.
– А чего бандита? – спросил Пьетрофич.
– Так фактура у меня такая. Бандитская. – Засмеялся Федька.
– Не скажи, – не согласился Пьетрофич. – Бандиты они все под ноль бритые. Вон, почти как наша Шурка.
– Шурик не под ноль! Она ежиком. – Федька погладил Шуру по стриженому затылку. – А бандиты под ноль бритые – это раньше было, сейчас всякие разные. Но если бы режиссер сказал, пришлось бы волосы срезать. Жалко, конечно, но для роли бы срезал.
– Не жалей. Говорят, волос длинный – ум короткий! – сказал Пьетрофич.
– Думаете, подстригусь – поумнею сразу?
– Непременно!
«Нет! Ну чего они на него накинулись!» – думала Шура. – «Добро б еще только дорогая мамочка, ей никто не нравится в принципе, но Пьетрофич! Он-то что? Или совсем уже под матушкиным каблуком свое мнение растерял?»