Воин помнил те времена, когда главным злом на континенте был культ бога Мора. В те времена ему пришлось пустить немало крови последователям этого мёртвого учения. Старый солдат даже не представлял, как можно было договариваться с этими нелюдями, отчётливо помня все страдания и боль, что они причинили жителям Динарской империи. У Бриара к ним были свои счёты. Он вспомнил лицо Ризы и тут же загнал это воспоминание в самые далёкие уголки памяти. Впрочем, вспомнив важность своей миссии, воин тут же взял себя в руки. За годы жизни он научился управлять чувством мести, пряча его за прагматизмом. Выбирая между событиями прошлого и будущего, он всегда выбирал последнее.
— А если найти несколько жрецов бога Мора и предложить им индульгенцию и свободу в обмен на временный союз? — не отступала от своей идеи девушка.
Воин думал, что Гана пошутила, но, посмотрев на её серьезное, сосредоточенное лицо, понял, что это не так. Молодости всегда свойственно безрассудство. Опыт воина подсказывал ему, что некоторые силы лучше не вскармливать, иначе потом будет тяжело их унять.
— Мы можем простить их и сослать после победы на Запад, — пояснила свою мысль девушка, — лучше быть живым культистом, чем встретиться со своим богом.
— Миледи, для этого нам нужна единая власть, признанная всеми высокородными лордами, которые подчинятся ей. Сделать это будет непросто. Ну а затем нам нужно будет найти жрецов культа, долгие годы прячущиеся в удалённых уголках наших земель. Учитывая, что надвигающаяся на наши земли орда совсем не оставляет нам на это времени, осуществить это практически нереально.
— Я здесь власть! — решительно заявила девушка. В её голосе неожиданно проснулись властные нотки.
Воин заглянул в глаза Ганы и понял, что эту юную леди на её пути сможет остановить только смерть. И это немного пугало: в борьбе за власть нет места безрассудству, лишь только холодный расчет, поддержанный стальными клинками. Она была последней надеждой его мира, который он помнил, и который он хотел восстановить из руин.
— Мы соберем гвардию, кто-то должен знать про культистов, — немного подумав, ответил воин, решив, что лучше дать девушке надежду на реализацию её плана, — дети Луны знают и чувствуют больше, чем простые смертные.
— Но ты же один из них! Разве ты этого не чувствуешь? — Гана от удивления даже остановила своего коня.
— Луна дала мне силы, которые в этом деле не помогут, — усмехнулся Бриар, — я всего лишь обычный человек, который существует до тех пор, пока чей-то клинок не оборвёт его жизнь.
Категорически отвергать план Ганы он не хотел, девушке предстояло многому научиться, а аналитическое мышление могли развить только практика и хороший учитель.