– Таппи остался с носом?
– Да. Но я сам попал в ловушку. Крыша, куда ни посмотри, очень крутая. Назад я вернуться не мог. Пришлось карабкаться по этому выступу. А потом оказался у слухового окна. Что это был за тип?
– Анатоль, повар тети Далии.
– Француз?
– До мозга костей.
– Теперь ясно, почему я не мог ничего ему объяснить. Ну и ослы эти французы. Простых вещей не понимают. Если человек видит, что человек заглядывает в слуховое окно, человек должен понять – этого человека надо впустить. Не тут-то было – стоит как пень.
– И размахивает дюжиной кулаков.
– Вот именно. Полный идиот. Кажется, я выпутался.
– Да, выпутался – временно.
– А?
– Думаю, Таппи тебя где-то тут подстерегает.
Гасси подпрыгнул, как барашек по весне.
– Что же делать?
У меня с ходу возник план.
– Прокрадись к себе в комнату и забаррикадируй дверь. Как настоящий мужчина.
– А если он меня подстерегает в моей комнате?
– Тогда забаррикадируйся в другой комнате.
Но никакого Таппи в спальне не обнаружилось, видимо, он кишел где-то в другом месте. Гасси юркнул в комнату, и я услышал, как поворачивается ключ. Сочтя, что мне здесь больше делать нечего, я вернулся в столовую, чтобы все хорошенько обдумать за фруктовым салатом. Едва успел наполнить тарелку, как дверь отворилась, вошла тетя Далия и плюхнулась в кресло. Вид у нее был измученный.
– Берти, налей мне.
– Чего именно?
– Все равно, лишь бы покрепче.
Дайте Бертраму Вустеру подобное поручение – и увидите, на что он способен. Альпийские сенбернары, самоотверженно спасающие путешественников, вряд ли действуют проворнее. После того как я исполнил приказание, несколько минут царила тишина, нарушаемая лишь звучным хлюпаньем – это тетушка восстанавливала изрядно подорванные силы своего организма.
– Плюньте, тетя Далия, – сочувственно сказал я. – Не то можно свихнуться. Конечно, умасливать Анатоля – задача не из легких, – продолжал я развивать тему, намазывая на тост анчоусный паштет. – Но теперь, надеюсь, полный порядок?
Тетушка посмотрела на меня долгим тяжелым взглядом, задумчиво хмуря лоб.
– Аттила, – наконец вымолвила она. – Слово найдено. Гуннов царь Аттила.
– Что-что?
– Все старалась вспомнить, кого ты мне напоминаешь. Был такой негодяй, он сеял вокруг разруху и запустение, превращал в руины дотоль счастливые и мирные жилища. Его звали Аттила. Удивительно, – продолжала она, вновь смерив меня взглядом. – Глядя на тебя, можно подумать, что ты просто безобидный кретин, клинический идиот, но при этом совершенно безвредный. А на поверку выходит, ты хуже чумы. Когда я о тебе думаю, на меня будто обрушиваются все мирские скорби и горести, да с такой силой, точно я в фонарный столб врезалась.