а в вечерних школах заново разучишь,
когда-нибудь потом, Франц,
когда увидишь,
что ни так, ни сяк, ни даже этак не выходит,
когда все пойдет и вкривь и вкось
и ты растратишь свое приданое — веру,
а любовь оставишь в ящичке для перчаток,
когда надежда — добровольный следопыт
с вечно сползающими гольфами —
потеряется в сером пепле,
когда знание, разжевываясь, вспучится пеной,
когда ты выдохнешься,
когда тебя обессилят:
сплющат-обескровят-раздробят,
когда ты уже готов сдаться,
когда ты у самой цели — первый —
признаешь овации обманом,
победу наказанием,
когда башмаки твои будут подбиты печалью
и карманы оттянуты серой ваккой,
когда ты сдался, наконец сдался,
навсегда сдался, тогда, Францик,
после паузы, достаточно долгой,
чтобы показаться мучительной,
тогда поднимись, начни шевелиться
и двигай вперед…
…когда год назад мы — плечистые мужики — стали встречаться на Нидштрассе, чтобы засесть за наш длинный стол и перечить друг другу, за переполненными пепельницами мы заложили крохотное, с самого рождения хромающее начало: каждый заверял, что хочет попробовать объясниться, потому что любой из присутствующих, пусть в разные времена разной окраски, носился с намерением в ближайшее время сдаться или давно уже, сразу после заключения «Большой коалиции», сдался; один лишь Эккель-старший, как историк, был в согласии с самим собой и считал положение нормальным.
Трудное это дело — дать друг другу выговориться. Это тоскливое ковыряние в трубке и табаке. Ссылки на кулуарные профессорские интриги. Комплименты Анне, время от времени ненадолго «заглядывающей» к нам. Осторожное вынесение за скобки и призывы приступить наконец к делу.
Итак, мы склеивали наше крохотное начало. Оно питалось бумагой и остроумными оговорками в скобках. Почти на трех страницах мы демонстрировали социал-демократам (соблюдая дистанцию) обыкновенное малодушие, внутренние распри, парализующие партию, местническое самодовольство, расплывчатое представление о себе, нагромождение должностей и манию компетентности, правый оппортунизм и левую нетерпимость, разъедаемое нерешительностью и тщеславием руководство и при наличии усердия и умения — недостаточную волю к победе на предстоящих выборах в бундестаг. Толчок — наша панацея — должен быть дан извне. При некоторых условиях (их, правда, еще надо создать) массе небольших, зато активных групп избирателей может удаться расшевелить усталую, скованную безразличием партию. Быть дрожжами. Заводилами. Расчистить поле. Организовывать инициативные (социал-демократические) группы избирателей. Подхватить волну протестов, направить в нужное русло…