Привычно перебивают друг друга.
Нет кнопки, чтобы выключить этот тон.
В ходу только язык жестов.
Слишком громко и одновременно — потому что никто не первый и первым был каждый, нет первого и нет последнего — над потрохами и пролитой водой раздается многоголосый крик: «Тащи скорее тряпку!»
Теперь семья трепыхается за не покрытым скатертью столом и уже не в силах отделить друг от друга голоса, это густое сплетенье, не может отделить причину — в разлитой ли воде дело? — от следствия, от потрохов, опять выбегающих через край. Внезапно дошло:
— Свинья!
— Сам свинья!
— От свиньи и слышу!
— А ты — всем свиньям свинья!
(Никто не усвоил мягкого произношения Анны — все унаследовали выговор отца.)
Бах. Трах. Рык. Рев.
Гармония — или желание мирно поесть потрохов и вспомнить прежние потрошиные трапезы, когда кастрюля начисто опорожнялась, словно мы с друзьями тихо заедаем свои беды — пацифистские коровы…
Где возникают войны?
Как называют несчастья?
Кому охота ездить, раз дома?..
(И ведь не со зла или из прихоти, а только потому, что стакан был мал для воды или жажда была сильнее и что потроха кипели в кастрюле: вот они, причины.)
— Так. А теперь пусть Лаура говорит.
— Сперва Лаура, потом Бруно.
— А куда ты завтра опять собираешься?
— В Кастроп-Рауксель.
— А что ты там будешь делать?
— Речи говорить.
— Опять про эсдэпэгэ?
— Все только начинается.
— А что ты привезешь?
— Частично себя…
…и вопрос, почему все вспучивается. (Что всплывает с потрохами и обкладывает нёбо жиром.)
А иной раз, дети, за едой или когда из телевизора вылетает какое-нибудь слово (о Биафре), я слышу вопрос Франца или Рауля о евреях.
— А что с ними такое было?
Вы замечаете, что, когда я объясняю что-нибудь вкратце, я запинаюсь. Не попадаю в игольное ушко и начинаю болтать. Потому что было вот это, а перед этим то и в это же время вот что, после чего еще и то…
Я пытаюсь разрежать заросли фактов быстрее, чем они вырастают. Пробивать лунки во льду, не давая им затянуться. Не сшивать разрыва. Не допускать прыжков, с помощью которых можно с легкостью оторваться от истории, этой обжитой улитками местности.
— Сколько же точно их было?
— А как их сосчитали?
Было ошибкой называть вам конечный результат, многозначное число. Было ошибкой обозначать в цифрах самый механизм, ибо превосходно отлаженный процесс убийства пробуждает любопытство к техническим деталям и вызывает вопросы о сбоях.
— А всегда получалось как надо?
— И что это был за газ?
Фотоальбомы и документы. Антифашистские памятники, построенные в сталинском стиле. Символы покаяния и недели братства. Накатанные слова примирения. Чистящие средства и ширпотребная лирика: «Когда ночь нависла над Германией…»